Томас Метцингер - Туннель Эго

Проблема Эволюции — одна из наисложнейших проблем в теории сознания. Почему и в каком смысле, было необходимо развить нечто вроде сознания в нервной системе животных? Не могли бы вместо этого эволюционировать зомби? Ответ и «да» и «нет» одновременно.

Как я уже указывал во Введении, сознательное переживание не является принципиально неизбежным феноменом; оно является во множестве оттенков и привкусов. История сознания на этой планете достаточно долгая. У нас есть убедительное и непротиворечивое свидетельство того, что все теплокровные Земли (и, возможно, некоторые другие создания) испытывают феноменальные переживания. Основные черты мозга чувственного сознания присутствуют среди млекопитающих и показывают значительные гомологии благодаря общим предкам. Они могут не иметь языка и концептуального мышления, но, похоже, что у них у всех есть чувства и эмоции. Очевидно, что они способны страдать. Но, ввиду того, что они переносят всё это без вербальных сообщений, практически невозможно исследовать этот факт глубже. Что мы должны сейчас понять, так это то, что Homo sapiens обеспечил себе, как на протяжении нашей биологической истории, так и в ходе индивидуальной истории, в младенчестве, это замечательное свойство — успешно проживать свою жизнь в Туннеле Эго, и не отдавать себе в этом отчёта. Для начала, давайте не будем забывать о том, что эволюция движима шансом, не преследует цели и достигает того, что мы сейчас понимаем, как непрерывную оптимизацию нервных систем в слепом процессе наследственной изменчивости и отбора. Неправильно будет предполагать, что эволюция должна была изобрести сознание — в принципе, оно вполне может оказаться бесполезным побочным продуктом. Никакой необходимости в этом нет. Не всё является адаптацией, причём, даже адаптации разрабатываются не оптимально, потому, что естественный отбор может действовать только на то, что уже и так здесь. Другие пути и решения были и остаются возможными. Тем не менее, многое из того, что произошло в наших мозгах и мозгах наших предков, очевидно, является адаптивным и имеет ценность для выживания.

Сегодня, у нас есть длинный список потенциальных кандидатов на функцию сознания: Среди них возникновение состояний чрезмерной мотивации, очарование социальной координации, стратегия улучшения внутреннего отбора и распределения ресурсов в мозгах, которые становятся слишком сложными для саморегуляции, модификация и опрос целевых иерархий и долговременных планов, восстановление эпизодов из долговременной памяти, конструирование накапливаемых репрезентаций, гибкость и изощрённость управления поведением, чтения мыслей и предсказывание поведения в социальном взаимодействии, разрешение конфликтов и трудностей, создание плотно интегрированной репрезентации действительности, как целого, задание контекста, обучение на каждом шагу и так далее. Трудно поверить в то, что сознание не должно иметь этих функций. Придумайте хотя бы один пример. Есть консенсус, к которому пришли многие ведущие исследователи сознания — это то, что, по крайней мере, одна из центральных функций феноменального переживания — делать информацию «глобально доступной» для организма. Метафора Bernard Baars о глобальном рабочем пространстве имеет функциональный аспект: Проще говоря, эта теория говорит, что сознательная информация — это такое подмножество активной информации в мозгу, которая требует слежения потому, что не ясно, какая из ваших умственных способностей вам понадобится для доступа к этой информации в следующий момент. Нужно ли вам будет направлять фокус вашего внимания вообще? Нужно ли вам будет формировать концепцию о ней, думать о ней, сообщать о ней другим людям? Нужно ли будет Вам давать гибкий поведенческий ответ, такой, который вы бы взвесили и выбрали из альтернатив? Потребуется ли вам связать эту информацию с эпизодической памятью, возможно, для того, чтобы сравнить её с тем, что вы видели или слышали раньше? Отчасти, идея Baars заключается в том, что вы становитесь сознательным относительно чего-то только тогда, когда вы не знаете, какой инструмент из вашего умственного инструментария вам понадобится использовать следующим.

Заметьте, что когда вы учитесь выполнять трудное задание в первый раз, например, завязывание шнурков или езда на велосипеде, вы выполняете его всегда сознательно. Это требует внимания и забирает много ваших ресурсов. К тому же, как только вы в совершенстве освоите умение завязывать шнурки или кататься на велосипеде, вы забудете всё о процессе обучения вплоть до того момента, когда обнаружите, как трудно научить этому ваших детей. Предшествовавший процесс обучения быстро исчезает за порогом осознанности и становится быстро и эффективно исполняемой подпрограммой. Но с каким бы новым или вызывающим стимулом ни столкнулась система, её глобальное рабочее пространство активируется и репрезентируется в сознании. В этот момент, вы также начинаете осознавать процесс.

Конечно, нужна гораздо более дифференцированная теория, потому, что здесь мы имеем дело со степенями доступности. Некоторые вещи в жизни, такие, как невыразимый оттенок Зелёного № 25, доступны для внимания, скажем, но не для памяти или концептуального мышления. Другие вещи доступны для избирательного двигательного управления, но доступ к ним открывается настолько быстро, что, на самом деле, вы не обращаете на них внимания: Если 100-метровые спринтеры должны были бы ждать до тех пор, пока они сознательно услышат выстрел стартёра, тогда они уже проиграли бы забег; к счастью, их тела слышат выстрел раньше, чем они сами. Есть много степеней сознательного переживания и чем ближе наука смотрит, тем более размыта становится граница между сознательными и бессознательными процессами. Но общее упоминание глобальной доступности позволяет нам излагать убедительный рассказ об эволюции сознания. Вот моя часть рассказа: Сознание это новый орган.

Биологические организмы развились в два разных типа органов. Один тип, представленный печенью или сердцем, образовывает часть «аппаратного обеспечения» организма. Органы этого типа реализованы на постоянной основе. Далее, есть «виртуальные органы» — чувства (храбрость, гнев, вожделение) и феноменальное переживание наблюдения цветных объектов или прослушивания музыки или эпизодического припоминания. Иммунный ответ, который реализуется только по мере необходимости, является ещё одним примером виртуального органа: В определённое время, он создаёт особые каузальные свойства, имеет определённую функцию и производит работу для организма. Когда работа сделана, он исчезает. Виртуальные органы подобны физическим органам в том, что они выполняют специфическую функцию; они представляют собой когерентные ансамбли функциональных свойств, которые позволяют вам делать новые вещи. Хотя, часть поведенческого репертуара находится на макроуровне наблюдаемых черт, их также можно рассматривать, в качестве составленных из миллиардов согласованных микрособытий — отстреливающих нейронов и иммунных клеток. В отличие от печени или сердца, они образуются временно. Что мы субъективно испытываем, так это процессы, вызванные продолжающейся активностью одного или многих таких виртуальных органов. Наши виртуальные органы делают информацию глобально доступной нам, позволяя нам получать доступ к новым фактам и иногда к полностью новым формам знания. В качестве примера, возьмите тот факт, что вы держите эту книгу в ваших руках прямо сейчас. Феноменальная книга (то есть, сознательное переживание-книга) и феноменальные руки (то есть, сознательное переживание определённых частей телесно воплощённой самости) являются примерами активных в данный момент виртуальных органов. Нейронные корреляты в вашем мозгу работают, как эмуляторы объектов, которые производят внутреннюю симуляцию книги, которую вы держите в данный момент, держа вас в неведении самого этого факта. То же самое верно и для сознательного переживания-руки, которое является частью телесного субъективного эмулятора. Мозг также делает другие факты доступными: факт, что эта книга существует, что у неё есть определённая, не меняющаяся при прочих равных условиях, поверхность, определённый вес, и так далее. Как только вся эта информация относительно существования и свойств книги становится сознательной, книга становится доступной для направления внимания, для дальнейшей познавательной обработки, для гибкого поведения.