Андрей Буровский - Человек третьего тысячелетия

Мир перед Мировой войной 1914–1918 годов разделен на 10–15 % тех, кто строит цивилизацию и живет в ней. И на 85–90 % человечества, которые в цивилизации не живут, ее не строят и даже не очень представляют, что это вообще такое.

Над ними, вне их мира, начинаются войны, принимаются важные решения, шумят громадные промышленные города, пишется научная фантастика, читаются лекции по органической химии и технологии производства каучука. Они не имеют к этому почти никакого отношения. Эта промышленная, умственная, политическая работа им и не очень понятна.

В традиционном мире идет совсем другая жизнь: размеренная, плавная, по своим простым, понятным циклам. Это годовые циклы погоды и урожая, циклы рождения, взросления, старения и смерти человека.

Наступила весна, пора пахать и сеять, как всегда. Дети родились и выросли. Так тоже было всегда.

Повторяющихся событий намного больше, чем исключительных. Да они и важнее, потому что мало ли какой правитель издает указы, какой военачальник ведет армии, а какой литератор что-то пишет? Все равно брошенное в землю зерно должно прорасти, буйволица давать молоко, а женщина рожать детей. Это главное. Это – основа жизни, куда важнее бегающих по рельсам «машинок» или дымящих фабричных труб.

Всю эпоху Просвещения цивилизация жила в уверенности, что скоро она распространится на весь земной шар, все станут цивилизованными. Просто одни народы передовые, а другие – отсталые, но передовые им помогут.

Но тут же величайшие умы цивилизации объясняли, что есть народы исторические, а есть – неисторические. Георг Вильгельм Фридрих Гегель прямо говорил, что недопустим выход славянских народов из состава Австрийской империи. Ведь немцы – народ исторический, а славяне – неисторические. У них нет настоящей истории, нет выдающихся личностей; их удел – служить удобрением для жизни исторических народов.

Колониализм виделся неким естественным следствием того, что Европа цивилизованнее остального мира, но и миссией Европы. Бременем белого человека, если произнести эту фразу без иронии. Колонизаторы были убеждены, – индусы и африканцы должны «развиваться». Они считали свою работу на Востоке служением этой идее – улучшения совершенствования, развития.

Но эти же колонизаторы, в своем как будто благородном служении Прогрессу, культивировали расистские представления о «неполноценности» колониальных народов, обожали отвратительные анекдоты про «бесхвостых павианов» и черных дикарей. Даже «люди латинской расы», европейцы Мексики, выглядели для американцев как люди явно второсортные.

В этом были едины и самые консервативные, и самые «прогрессивные» европейцы: есть народы исторические и неисторические. Даже самые отъявленные политические радикалы не видели реальных путей достижения хоть какого-то равенства народов. Не только Георг Гегель, но и Константин Циолковский считал, что неисторические народы обречены вымереть за ненадобностью. Зачем они нужны? Только путаются под ногами.

Маркс полагал, что когда произойдет Мировая революция, тогда пролетариат и решит, что делать с этими самыми неисторическими народами. Истребить их он прямо не призывал, но и не исключал «окончательного решения».

Конец эпохи колониализма грянул вместе с Мировыми войнами: чтобы сохранять свои империи друг от друга, колонизаторам пришлось вооружить и обучить войне сотни тысяч, миллионы туземцев. Эти миллионы сикхов, гуджаратцев, сенегальцев, хауса, яванцев и малайцев получили не только опыт обращения с современным оружием, но и опыт применения его против белого человека. Сыну Сенегала трудно объяснить разницу между французом и немцем – при том, что они хоть в чем то внешне различаются. Еще труднее объяснить жителю Гуджарата разницу между немцем и англичанином – потому что они-то практически неотличимы.

Стоило вернуться домой туземным солдатам Второй мировой – и колониальная система развалилась. В 1960-е годы человечество вступило как множество независимых государств. И с установкой на политическое равенство любого народа.

Мировые войны поставили под сомнение всю систему ценностей эпохи Просвещения. Вера в прогресс и неуклонное совершенствование сменилась пессимизмом, на место жесткой иерархии ценностей и человеческих качеств встала странная установка «постмодернизма», по которой «все равны всем» и «всё равно всему», независимо от результативности.

Лидерство Европы? Но к чему нужно лидерство, чреватое мировой бойней, лагерями уничтожения и атомной бомбой? Стало хорошим тоном рассуждать о преимуществах Востока, и даже первобытного общества.

Уже почти сто лет, после Первой мировой войны, цивилизация сомневается и в самой себе, и в своей универсальности, и в праве навязывать себя всему человечеству.

Значит ли это, что развитие цивилизации остановилось? Что достигнут некий предел и развития больше не будет?

Вовсе не значит, взрывообразное развитие цивилизации продолжается.

Во-первых, как раз в послеколониальную эпоху, во 2-й половине XX века цивилизация распространилась на большую часть территории Земли.

Богатые и бедные страны никуда не исчезли. За последние 30 лет разрыв между уровнем жизни Британии и Индии не сократился, он даже вырос. Если мы сравним благосостояние британца в 1900 году и в 2000 году, то оно возрастет даже заметнее, чем благосостояние индуса между 1900 и 2000 годами.

Но давайте сравним иначе: сравним уровень жизни индуса в 2000 году и уровень жизни британца в 1900 году… И что же мы увидим? Прошло сто лет, и индусы стали жить лучше, чем их завоеватели жили всего сто лет назад.

Если Британия 1900 года – цивилизованная страна, то и Индия 2000 года – тоже цивилизованная страна.

Конечно, в Индии до сих пор приносят в жертву людей, устраивают погромы, ведут религиозные войны. В Индии сохраняется кастовая система; индус с рождения кого-то «выше» или «ниже», принадлежит к общине «своих», и ему бывает очень трудно не учитывать этого. Индус легко может стать жертвой жестокости властей, и никому просто не приходит в голову, что рядовой житель страны тоже имеет какие-то человеческие права.

Но это уже вопрос того, что делают с цивилизацией те, кому цивилизация… если угодно – подарена, а если угодно – навязана. Главное – она уже есть, в том числе в Индии, Нигерии, Марокко. На острове Гаити и в Папуа-Новой Гвинее она тоже есть, и что с ней делать – уже решать жителям этих стран. Они могут цивилизацией воспользоваться, а могут ее отрицать, выращивая причудливые идеи марксизма, маоизма, чучхе, истинно боливийского социализма, негритянского национал-социализма – убунти или индусского религиозного шовинизма партии «Джан Сангх». Развлекаться можно как угодно.