Джордж Констэбл - Неандертальцы

До эпохи неандертальцев все подобные несчастья, вероятно, воспринимались, как нечто неизбежное и неподвластное человеку. Но неандертальцы, по- видимому, пытались управлять скрытыми силами, от которых зависело, будет охота удачной или нет. У них, насколько можно судить, существовала какая-то охотничья магия. Об этом, в частности, свидетельствует находка в так называемой Пещере Ведьм к западу от итальянского города Генуи. В глубине пещеры, почти в полукилометре от входа, неандертальские охотники бросали комки глины в сталагмит, напоминающий какое-то животное. Место, где находился сталагмит, показывает, что ни игрой, ни тренировкой меткости это быть не могло. Раз для подобного занятия люди забирались так далеко в пещеру, вернее будет предположить, что они вкладывали в свои действия какой-то магический смысл.

В 1970 году Ральф Солецки обнаружил в одной ливанской пещере признаки культа оленя. Там около 50 тысяч лет назад какие-то неандертальцы рассекли тушу лани, разложили куски мяса на специально уложенных камнях и посыпали их красной охрой. Охра почти несомненно символизировала кровь - кровь земли, так сказать. Обряд этот скорее всего применялся как ритуальный или магический способ воздействия на жизнь и смерть всех оленей.

Пустые глазницы черепа, окруженного кольцом камней в особой нише, устремлены на неандертальскую семью, которая поместила его туда. Быть может, череп был символом почитаемого духа, который охранял живых. Его нашли в пещере на склоне итальянской горы Монте-Чирчео. Он лежал лицом вниз и, судя по его положению, мог упасть с вертикально установленной палки. Естественное отверстие у основания было расширено, возможно, чтобы извлечь и съесть мозг в ритуальных целях

Однако самым знаменитым примером охотничьей магии неандертальцев остается культ медведя, открытый немецким археологом Эмилем Бехлером в пещере Драхенлох, в которой он вел раскопки с 1917 по 1923 год. Эта пещера, расположенная в Швейцарских Альпах на высоте без малого двух с половиной тысяч метров, уходит глубоко в недра горы. Передняя ее часть, очевидно, иногда служила неандертальцам временным жилищем. Много дальше от входа Бехлер нашел сложенный из камней кубический "ларь" с гранями, равными примерно метру. Сверху он был закрыт большим плоским камнем. Внутри лежало семь медвежьих черепов, повернутых мордами ко входу в пещеру. Исследуя пещеру дальше, Бехлер обнаружил в нишах по стенам еще шесть черепов. Рядом с некоторыми лежали кости конечностей, однако выяснилось, что они не во всех случаях были костями того же медведя, что и череп. Одна такая кость была засунута под скуловую дугу - совершенно очевидно, что сделать это мог только человек. Находка в Драхенлохе оказалась не единственной. В Регурдю на юге Франции прямоугольная яма, прикрытая каменной плитой весом почти в тонну, хранила кости более двадцати медведей. Предметом этого культа был вымерший теперь вид Ursus spelacous , так называемый пещерный медведь - могучий зверь с широкой грудью, который был массивнее гризли и имел в длину от кончика носа до хвоста почти три метра. Быстрый и сильный пещерный медведь вел себя куда менее предсказуемо, чем любое стадное травоядное. Приспособившись к суровым условиям ледниковой эпохи, он зимовал в пещерах, а с наступлением теплых месяцев бродил по крутым склонам густо поросших лесами европейских гор.

Опираясь на то, что нам известно о поведении медведей, а также о приемах медвежьей охоты у некоторых современных народностей, мы можем нарисовать в воображении бой неандертальцев с пещерным медведем. Вообразите себе пятерых-шестерых охотников, которые на исходе февраля поднимаются в горы. Время года обеспечивает им определенные преимущества - разбуженный медведь будет ошеломлен светом и несколько утратит обычную ловкость, да и долгая голодовка во время зимней спячки поубавила у него силы. Тем не менее этой силы достанет, чтобы сокрушать черепа, ломать деревянные копья и расшвыривать людей, словно пушинки.

Охотники знали расположение всех пещер в здешнем краю и несколько недель обследовали их, выясняя, какие звери в них зимуют. Разведка никакой опасности не представляла: ведь достаточно бросить в пещеру горящий сук или камень и послушать, кто зарычит - лев, гиена, медведица с медвежатами или медведь. Охотник, который в конце концов отыскал медведя, больше его на этот раз тревожить не стал, а поспешил вернуться на стоянку. Но теперь он и его товарищи шли прямо к медвежьему логову - сквозь лесные чащи, мимо замерзших потоков, по крутым гребням, где ветер вздымает снежные вихри, унося их в небо или далеко вниз, на самое дно долины.

Охотники добираются до пещеры после полудня. Снег теперь сверкает особенно ярко, и можно рассчитывать, что его блеск ослепит разъяренного зверя, когда он выбежит из темноты на свет. Двое охотников укладывают на уступе над пещерой тяжелые камни и становятся так, чтобы было удобнее бросать их вниз. Остальные собирают сосновые сучья и зажигают их от тлеющих углей, которые принесли для этого с собой, уложив их в ямку, выдавленную в большом комке глины.

И вот наступает решительный миг. Охотники одну за другой всовывают в пещеру пылающие ветки. Из мрака доносится злобный рык, который сменяется фырканьем. Со стуком катятся камни - это вскочил медведь, готовый к бою. Справа и слева от входа стоят охотники, держа копья наготове. Два их товарища на уступе поднимают двадцатикилограммовые валуны. Внезапно из клубов дыма, заполнившего пещеру, с ревом, оскалив страшные зубы, выскакивает медведь. Первый валун пролетает мимо и катится вниз по склону, но второй обрушивается на загривок зверя и сбивает его с ног. Он тотчас вскакивает, однако за это краткое мгновение четыре деревянных острия успевают поразить его. Они красны от крови. Медведь, оглушительно рыча, встает на задние лапы. Рядом с ним охотники кажутся карликами. Широкая лапа ударяет по копью, ломает его, как спичку, и медведь с молниеносной быстротой набрасывается на безоружного охотника и зажимает в пасти его локоть. Даже рычание не может заглушить треск ломающихся костей. Остальные охотники наносят отчаянные удары по огромной голове, целясь в глаза и уши. Но вот острие, искусно направленное в шею, разрывает артерию, и зверь, разжав пасть, оседает на землю, потому что жизнь стремительно покидает его тело вместе с кровью.

Охотникам остается разделать тушу и унести мясо на стоянку. Через месяц-другой, когда кончится период спячки и зимние логова опустеют, они отнесут череп убитого медведя в священный каменный тайник. До пещеры, где он находится, немало километров, но, как гласит легенда, их прародитель давным-давно убил там первого пещерного медведя.