Александр Невзоров - Происхождение личности и интеллекта человека

Лешли досадует, констатируя их фиаско, но уровень нейрофизиологических знаний его времени не позволяет ему понять первопричину невозможности предложить точную и объемную гипотезу понятия «интеллект»: «Таким образом эти точки зрения ничего не дают для понимания природы интеллекта. ...Можно считать вполне установленным, что этот фактор (интеллект) является функцией деятельности нервной ткани и что поэтому окончательную формулировку его природы следует представить в понятиях механизмов мозга» (Лешли К. С. Мозг и интеллект, 1933).

Примечательно, что за последние 80 лет никаких новых теорий интеллекта не оформилось.

(Многочисленные спекулятивные попытки психологов и популяризаторов «разгадать тайну интеллекта», рассматривать всерьез, puto, нецелесообразно.)

Наученная горьким опытом Мунка, Гитцига, Бианчи et cetera академическая нейрофизиология взяла за правило игнорацию данной темы. Хладнокровно анализируя функции церебральных структур, их взаимоотношения, эволюционную историю и физиологические побудители, она неизменно табуировала «окончательность формулировок», как мы можем убедиться на примере И. П. Павлова, А. А. Ухтомского, У. Пенфилда, X. Делгадо, К. Прибрама, Г. Мэгуна, И. Бериташвили и, кстати, самого К. Лешли.

Puto, трактовка «интеллекта» как свойства мозга никогда и не могла бы быть успешной, так как он и не является «свойством мозга», а разбор конструкции пусть и сложного, прогрессирующего, но всего лишь раздражителя, не имеющего в головном мозге никаких собственных «корней», и не является прямой задачей нейрофизиологии.

Это утверждение может показаться категоричным, но открытие подлинной роли ретикулярной формации, разъясняющее (в первую очередь) принцип функциональной архитектуры мозга, отчасти позволяет расставить точки над i.

Вернемся к цереброгенезу.

Отметим, что в эволюционно новых структурах мозга резко сокращается насыщенность его субстрата различными функциями. Если в малых объемах стволовых формаций мы видим их запредельную концентрацию, то новая кора удивительно «просторна»: в ее существенно больших объемах мозгового вещества локализуется значительно меньшее количество функций.

Если представить себе процесс эволюционного цереброгенеза в виде некоего мгновенного действа (спрессовав 500 миллионов лет в одно гипотетическое мгновение), то мы получим нечто, напоминающее взрыв, с эпицентром в виде ретикулярной формации, исходящей от эпицентра «вспышкой» подкорковой концентрации множества функций и корковой периферией, где «сила взрывной» (нервной) энергии существенно ослабевает.

Примечательным является и тот факт, что несмотря на то, что в древнейших структурах важнейшие функции крайне «стеснены», в процессе цереброгенеза они не «делегируются» новым обширным субстратам коры, топографически оставаясь в первоначальных образованиях.

(Sane, наблюдается некая «радиация функций»; «гнездящийся» в стволе (тот или иной) механизм мозга в полях коркового субстрата обзаводится «представительством», где его свойства получают самые тонкие корректировки, но на «корневое», первоначальное расположение самой функции это никакого влияния не оказывает.)

В известном смысле наш «взрывной» образ подтверждается и фактом специализации: сетевидная, густосплетенная из волокон, с почти равномерно расставленными телами нейронов ретикулярная формация, функционально и анатомически является наименее специализированным субстратом из всех существующих вариантов нервной ткани головного мозга. Ее нельзя отнести ни к серому веществу, которое состоит преимущественно из нейроцитов, ни к белому веществу, образованному только волокнами и не содержащему клеток.

«Деление на серое и белое вещество происходит по мере специализации функций; ретикулярную формацию можно рассматривать как основу, своего рода матрикс для развития обоих этих веществ, с которыми они сохраняют тесную связь даже у человека. Чрезвычайно существенно, что ретикулярная формация прежде всех остальных видов центральной нервной ткани получает импульсы от всех видов рецепторов на всех уровнях и образует функциональные связи со всеми эфферентными путями к эффекторам» (Gellhorn Е, Loofbourrow G. Emotions and Emotional Disorders, 1963).

По мере же удаления от ретикулярной формации специализация структур возрастает, а в корковых субстратах и вовсе достигает своего апогея, причем функции отчетливо обособляются.

«Однако без постоянных избирательных активирующих влияний нервной сети переднего отдела мозгового ствола кора не функционирует. Координация функций коры мозга в целом невозможна без наличия интегрирующей системы регуляции возбуждения и торможения локальных корковых функций в обоих полушариях» (Пенфилд У., Джаспер Г. Эпилепсия и функциональная анатомия головного мозга человека, 1958)58.

Alias, в самом принципе конструкции головного мозга мы, несомненно, видим диктатуру концентрата тех функций, из которых (как мы можем предполагать) и складывается биологическая индивидуальность: т.е. из боли, агрессии, голода, стремления к размножению и своевременной смерти. Все же прочее (в той или иной степени) является лишь инструментарием биологической индивидуальности, позволяющим ей проспособиться к меняющимся условиям среды.

Хронологическая таблица основных событий в эволюции многоклеточных организмов

Надо отметить, что в различных источниках по египтологии ответственность богов варьируется; более того, даже серьезные источники существенно противоречат друг другу в этом вопросе. Уоллес Бадж, к примеру, возлагает ответственность за желудок на Туамутера, а Хелен Штрудвик— на Кебсеннуфа (Кебексеннуфа). Я не стал развивать эту тему, поскольку в данном исследовании она совершенно не принципиальна. «Хронологическое» единство у различных египтологических школ также отсутствует. Я приводил хронологию по С. Кокс и С. Дэвис.

Английская карикатура на Ф. Й. Галля и его учение о черепах—см. илл. 70.

Уверенность в реалистичности таких мысленных трансляций трудно подвергать сомнению, так как гораздо более «материальные» и осязаемые ситуации считались вполне обыденными. Возьмем, к примеру, показания Сильовины де ла Плен (сожжена в 1616 году, сожжение завизировано Парламентом Парижа): «Дьявол уже познал меня однажды. В тот раз член у него был как у коня и он был холоден как лед, войдя в меня, он изверг ледяную сперму» Щит. по: Роббинс Р. X. Энциклопедия колдовства и демонологии, 2001).