Ян Схюттен - Загадка жизни и грязные носки Йоса Гротьеса из Дрила

Приблизительно тысячу миллионов лет назад на Земле появились первые многоклеточные обитатели вроде медуз и губок. Но вне воды жизни по-прежнему не было. На сушу жизнь вышла только 475 миллионов лет назад, когда выросли первые растения. Теперь развитие жизни на Земле сразу пошло быстрее. 400 миллионов лет назад появились насекомые, 360 миллионов лет назад — земноводные, а 300 миллионов лет назад — рептилии. Млекопитающие существуют около 200 миллионов лет. А мы, люди? Мы существуем лишь 0,2 миллиона лет, иначе говоря — 200 тысяч лет…

Если представить историю Земли как одни сутки, то первые живые клетки возникли в четыре часа утра. Потом долгое время ничего не происходило, и лишь после восьми вечера появились многоклеточные организмы. В десять часов — наземные животные. А человек — всего за несколько секунд до полуночи.

Нет, далеко не все. Если уж на то пошло, у тебя наверняка еще много вопросов. К примеру: как возникла первая жизнь? Откуда берутся всё новые виды? Почему не появилось все сразу? И конечно: откуда нам это известно? Не проблема, ведь как раз об этом дальше и пойдет речь.

«Это же смешно!»

«Никогда не слыхал подобной чепухи».

«Как человек, столь много знающий, может быть таким глупым?»

«У него нет ни капли уважения к Библии!»

«Человек происходит, от обезьяны? Ха-ха, по отцу или по матери?»

«Идея не просто дурацкая, но еще и позорная!»

Таковы некоторые сердитые отклики на книгу англичанина Чарлза Дарвина о происхождении животных, растений и прочих форм жизни на Земле. Отклики были весьма резкие, но и идеи Дарвина были слишком уж смелые. Родился Дарвин в 1809 году. В ту пору поголовно все думали, что Землю создал Бог за шесть дней. Дарвин же выдвинул совершенно другое предположение. Все формы жизни на Земле, писал он, имеют общих предков: человек и обезьяна, человек и азалия, огурец, синяя муха и бактерия. Все живое — от плодовой мушки до кита, от лошади до одуванчика и от песца до пустынного прыгуна, — согласно Дарвину, произошло от одного предка, который жил в далеком-далеком прошлом. Странно, конечно. Но он оказался прав.

Своей книгой Чарлз Дарвин в корне изменил мышление биологов и ученых. Человек он был незаурядный. Ребенком он собирал все на свете: ракушки, насекомых, монеты, камни и многое другое. А вдобавок читал десятки книг о животных, растениях и камнях. Окончив школу, пошел учиться на врача. Но, как выяснилось входе учебы, он не выносил вида крови, что для будущего врача создает известные трудности. Поэтому Дарвин не очень-то вникал в медицинские дисциплины, а вместо этого ходил на лекции о природе, которые читали университетские профессора и другие ученые. Однако его отец считал это делом никчемным. Он хотел, чтобы Чарлз занялся богословием и стал пастором. Чарлз согласился и успешно прошел курс обучения. Но прежде чем стать пастором, получил необычное предложение: совершить в качестве натуралиста кругосветное путешествие на корабле «Бигль».

Для Дарвина путешествие стало одновременно раем и адом. Его сразу же поразила морская болезнь — едва только корабль вышел из гавани, он уже стоял у борта и мучился тошнотой. Но когда «Бигль» бросал якорь, он сходил на берег и занимался исследованиями. И делал это превосходно. Отыскал множество необычных животных и растений, обнаружил замечательные окаменелые остатки вымерших животных. Наибольший интерес у него вызывали различия между некоторыми видами живых существ. На каждом из Галапагосских островов он, например, видел разные виды птиц — вьюрков, как он думал. Эти птицы были похожи, но всегда немножко отличались друг от друга. «Вьюрки» на одном острове имели чуть более длинные клювы, чем на другом. И поведением они тоже разнились, и питались неодинаковым кормом. А ведь острова находились всего в нескольких десятках километров один от другого. Это чрезвычайно удивляло Дарвина. Вот почему он захватил с собой в Англию всевозможных птиц, чтобы изучить их поближе. Кое-какие птицы, которых он относил к разным видам, впоследствии все-таки оказались представителями одного вида. Но откуда взялись различия? — спрашивал он себя. Вьюрок на любом британском острове выглядел точь-в-точь, как в Лондоне. Отчего же эти птицы так отличались друг от друга?

Этот вопрос не давал Дарвину покоя. И он очень заинтересовался работой животноводов и растениеводов. Как им удается выводить новые сорта и породы? И сколько времени требуется на выведение совершенно новой породы собак или нового сорта растения? Ответ был прост.

Если хочешь вырастить высокие подсолнухи, берешь семена самого высокого подсолнечника, какой только можешь найти. Ведь с растениями дело обстоит точно так же, как с детьми: они похожи на своих родителей. И чтобы вырастить высокие подсолнухи, надо посадить семена самого высокого подсолнечника и ждать. Некоторые из новых подсолнухов будут выше «родителей». Выбираешь самые высокие и продолжаешь в таком духе. Снова и снова, пока не вырастишь подсолнух метра два высотой. Точно так же и с собаками. Хочешь вывести крупных собак — скрещивай между собой самые крупные экземпляры. Именно таким путем и возникли со временем всяческие породы — от крохотных чихуахуа весом не больше пачки сахара до огромных староанглийских мастифов, которые тянут на семьдесят кило.

Задаваясь вопросом, откуда взялись всевозможные виды, Дарвин прочитал книгу о росте народонаселения — да-да, он интересовался очень многими вещами… И как раз эта книга подала Дарвину новую идею, которая принесет ему мировую известность и ляжет в основу лучшей научной теории всех времен. Эта идея отчасти объясняет, почему на Земле существует так много разных форм жизни. А еще — почему у тебя, медузы и уховертки один и тот же предок. Суть ее такова: запас пищи, какой ты можешь найти, увеличивается лишь незначительно, тогда как население растет весьма быстро.