Лорна Коппингер - Собаки. Новый взгляд на происхождение, поведение и эволюцию собак

Хищник редко вступает в открытую борьбу со сторожевой собакой. Физический контакт не на пользу дикому зверю, так как на драку уходит много энергии. Всем животным приходится оценивать затраты на борьбу, и ставка в ней должна быть действительно высокой, чтобы идти на риск и лишний расход энергии. Большинство диких кошачьих (пумы, гепарды, леопарды) часто отступают при виде даже совсем небольших собак. Хищник, раненный в бою, даже если он одержал победу, рискует инфицированием раны и осложнениями, что лишит его способности результативно охотиться в дальнейшем.

У большинства хищников нет такого стереотипа поведения, чтобы бороться за непойманную добычу. Они могут охранять тушу уже убитой жертвы, но это совсем другое по сравнению с борьбой за право нападения на ещё только потенциальную добычу.

Сторожевые собаки предупреждают скот и пастухов о присутствии хищника поблизости. Но и хищник поставлен в известность о том, что он замечен и его намерения раскрыты. Как упоминалось в части I, многие животные, включая волков, не любят и боятся есть под чьим-либо наблюдением. Хищнику достаточно уже этого, чтобы прекратить охоту. Так, гепарды часто бросают выслеживать добычу, если потенциальная жертва обнаружила преследователя. Хищнику бессмысленно подкрадываться к добыче, если на него лают. Обычно приближения собаки и её лая довольно, чтобы отвлечь внимание хищника от охоты. Большинство диких зверей не могут продолжать охоту, когда рядом лает собака.

Пастухи, независимо от того, крупные у них собаки или небольшие, содержат обычно примерно пять собак на каждые 350 или около того голов скота. Волка, пытающегося подкрасться к стаду, встречает не только лай заметивших его собак, но и другие мешающие ему звуки. Многие пастухи надевают овцам на шею колокольчики, звучание которых может вызвать у хищника реакцию бегства от опасности. Звон колокольчиков преследуемых овец также сообщает собакам и пастухам об опасности.

В Старом Свете пастухи часто рассказывали мне, что сторожевая собака должна заслужить ошейник с шипами тем, что убьет своего первого волка. Как-то я спросил одного португальского пастуха, чей крупный (не менее 30 кг) пес носил страшный железный ошейник: «Он чем-то отличился?». Пастух ответил: «Он убил много волков». И отверг мое замечание о том, что у собаки нет ни единого шрама, гордо заявив: «Это только доказывает, как он хорош!» Этот португалец не одинок. Мне неоднократно приходилось слышать, как в подтверждение достоинств какой-либо сторожевой собаки хозяин рассказывал о том, как она, спасая стадо, отразила нападение целой стаи волков. А я при этом вспоминал, как часами сравнивал черепа сотен волков и сторожевых пастушьих собак, удивляясь, насколько меньше зубы и головы у последних, какие слабые челюсти. Неужели же собаки столь глупы, что вступают в открытую борьбу с животными заведомо сильнее себя? Вряд ли. Всякий раз, когда я наблюдал противостояние между волком и собакой, она выглядела испуганной.

Вообще, собаки могут решиться на драку с волками. Однажды ночью в Миннесоте собака по кличке Близард, помесь шарпланинской овчарки и маремма, оборонялась от четырех волков.

На следующий день я шел по их следам километра три, в ужасе от мысли, что волки могли убить Близарда. Я находил клочья его шерсти, а затем и волчьей, свидетельствовавшие, что иногда Близард одерживал верх над волком, а иногда волки прижимали его к земле.

Каким-то образом ему удавалось подняться на ноги. В конце концов, Близард встал спиной к стене на углу бетонной постройки и устоял в схватке. Там-то я и нашел его; волки, видимо, давно убежали. Пес чувствовал себя хорошо — на нем не было и следа драки. У большинства представителей семейства собачьих схватки, как правило, носят ритуальный характер. Так, вероятно, вышло и на сей раз. Собака и волки продемонстрировали друг другу свою отвагу, но никто не захотел рисковать. Возможно, это были очень молодые, неопытные волки или, наоборот, старые и слабые. Тем не менее Близард даже как ветеран не мог рассчитывать на успех при таком численном перевесе со стороны противника и резонно занял оборонительную позицию; даже после того, как волки ушли, он оставался в этом положении. Думаю, ему было ясно, что если они подойдут к делу серьезно, то он вряд ли уцелеет. И волки отдавали себе отчет в том, что даже если им вчетвером по силам в итоге одолеть Близарда, все же он может опасно покусать их. Каждая особь, в конечном счете, борется за выживание сама по себе, а молодняк к тому же недостаточно опытен и уверен в своих силах.

Случай с Близардом и четверкой волков впечатляет. Но вообще я не хотел, чтобы мои собаки вступали в борьбу с дикими хищниками и убивали их. Мы стремились найти метод воздействия на хищников, который бы позволял избежать смертей с обеих сторон. Задача не в том, чтобы убить или вытеснить диких зверей, нужно сделать так, чтобы они не уничтожали скот. В этой связи среди сторожевых собак я предпочитаю небольших звонко лающих собак, каких держат, например, индейцы навахо.

У меня на ферме есть небольшая (массой чуть больше 20 кг) собака по кличке Элен, помесь маремма и шарпланинской овчарки. У неё чудесный характер: не кусает, не дерется, всегда остается с овцами. Благодаря ей мы обходимся без потерь, несмотря на то, что в округе водятся койоты и на скотный двор часто кто-нибудь наведывается. Элен просто идеальная сторожевая собака, т. е. её поведение и физические качества адекватны требуемой службе. Она выросла вместе с овцами и находится в мутуалистических отношениях с человеком (со мной): за хорошую службу я кормлю её, забочусь о её здоровье и даю возможность размножаться. Порода Элен не зарегистрирована ни одним собаководческим клубом, но для меня она результат тысячелетнего естественного отбора и образец лучшей «породы» для данной работы.

Пастушьи собаки в разных местностях часто различаются по окрасу. Высокая частота данного окраса в популяции может объясняться и отбором. Однако в одной из предыдущих глав я отмечал, что окрас для самих собак ничего не значит. В их брачных играх важны обоняние и поведение, а цвет шерстного покрова роли не играет. Впрочем, тут есть и исключение, на которое указывает Варрон. У собаки должна быть выраженная пигментация глаз, губ и подушечек лап. По моему опыту, чем они темнее, тем лучше. Розовые веки обгорают на солнце, а розовые подушечки лап чересчур мягки и легко ранимы. Когда настойчиво скрещивают между собой белых собак, возникают, по меньшей мере, проблемы с пигментацией. Итальянские собаки всем хороши, но с белым окрасом связаны розовые веки, которые очень страдают от солнца. У меня была такая собака по кличке Анна, ей это очень мешало.