Майкл Мориц - Уроки лидерства [Чему меня научили жизнь и 27 лет в «Манчестер Юнайтед»]

Увольнять сотрудников, независимо от их возраста, всегда бывает нелегко. Тем не менее постепенно я понял, что нет смысла ходить вокруг да около, приглашать человека на обед либо посылать его жене коробку конфет или цветы, чтобы смягчить неприятную новость. Все эти ухищрения не изменят сути дела. Если вы решили отказаться от услуг человека, лучше всего сказать ему об этом прямо и честно.

Мой отец часто повторял: «Не лги, не воруй и всегда приходи заранее». Возможно, поэтому я не терплю опозданий. Я всегда прихожу заранее на совещания и первым появляюсь на работе. Для меня это в порядке вещей. Я всегда просыпался с восходом солнца, поэтому мне не составляло труда рано прийти на работу. Глава часовой компании Hublot Жан-Клод Бивер рассказывал, что получил приглашение явиться на собеседование в компанию Omega в пять часов утра. Во время интервью Жан-Клод поинтересовался, почему его попросили прийти затемно. Интервьюер ответил: «Я начинаю работу в пять часов утра, на три часа раньше других. Я работаю, когда все еще спят». У меня определенно есть нечто общее с этим человеком.

Юности свойственно думать, что в ее распоряжении все время мира. Если вам недавно исполнилось десять лет, то, по вашим подсчетам, до следующего дня рождения целая вечность. Ведь в этом возрасте год равен лишь десяти процентам прожитых вами лет. В пятьдесят время воспринимается совсем по-другому: теперь период до следующего дня рождения составляет почти два процента от прожитой жизни. Становясь старше и опытнее, начинаешь задумываться о том, на что тратишь свое время. И постепенно понимаешь, что понапрасну потраченный час или день уже не вернуть.

В юности мое желание выжать максимум из каждого дня объяснялось тем, что я работал в двух местах. Ученику слесаря-инструментальщика приходилось выходить из дома не позднее 6:45, чтобы показать пропуск на проходной в 7:40. После работы или в выходные вместо того, чтобы пойти в паб или бильярдную вместе с другими учениками, я играл в футбол. В команде «Сент-Джонстон» я обычно отрабатывал на поле два – два с половиной часа, возвращаясь домой не раньше часа ночи. Тренировки проводились не реже трех раз в неделю, а до стадиона надо было добираться несколькими автобусами, электричкой и трамваем.

По завершении карьеры футболиста с переходом на тренерскую работу игроков обычно ждет много неприятных сюрпризов. Во-первых, их неприятно поражает продолжительность рабочего дня. Сегодня, если вечером нет матча, рабочий день игрока заканчивается после обеда. В обычные дни большинство из них после тренировки отправляются домой, чтобы отдохнуть с каким-нибудь цифровым устройством в руках. Становясь тренером, открываешь для себя три вещи. Во-первых, перед тренером стоит череда задач, требующих решения. Во-вторых, люди постоянно нуждаются в его внимании. И наконец, рабочий день не заканчивается, в нем просто недостаточно часов, чтобы справиться со всеми задачами.

В первые годы тренерской карьеры мне не удавалось правильно распределять время. Мои потуги вызывали жалость у окружающих, поскольку я все пытался делать сам. В довершение всего, будучи главным тренером «Сент-Миррена», я еще и управлял двумя пабами, расположенными на расстоянии трех миль друг от друга: Fergie находился в Киннинг-парке неподалеку от Гована, а Shaws в Бриджтоне. Я взялся за это дело только потому, что игра в футбол и тренерство в «Ист Стирлингшире» на полставки не позволяли содержать молодую семью. Хотя в «Сент-Миррене» мне платили, я иногда задумывался: на что бы мы жили, если бы я не владел двумя пабами?

Из-за чрезмерной занятости я видел своих мальчиков только на регулярных спортивных состязаниях в школе, а на семью мог выделить лишь несколько часов по воскресеньям. При переходе в «Абердин» я продал пабы, поскольку хотел целиком сосредоточиться на футболе. В новом клубе мой рабочий день продолжался 12–14 часов, но и добравшись домой, я не переставал работать. Ведь мне нужно было еще поговорить со скаутами, тренерами и игроками. В неделю я работал больше часов, чем мой отец, хотя жаловаться мне не приходило в голову. Он трудился намного тяжелее, чем я когда-либо за всю свою жизнь.

В «Манчестер Юнайтед» я продолжал работать в том же ритме, но требования здесь были гораздо выше. На тренировочной площадке я появлялся в семь утра с чашкой чая в руках. С восьми до девяти утра у меня было свободное время для того, чтобы каждый желающий – тренер, игрок, врач – мог со мной поговорить. Примерно в девять все отправлялись в видеотеку, чтобы просмотреть смонтированную запись нашего предыдущего матча или матча противника, с которым команде предстояло встретиться в скором времени. Я оставался на площадке до самого вечера, чтобы понаблюдать за тренировкой юных игроков из молодежной академии в тренажерном зале. Домой я возвращался около девяти часов вечера по понедельникам, вторникам, а иногда и четвергам. По средам, если по графику у команды был матч, я присутствовал на нем, в ином случае просматривал тренировку резервного состава, игру будущих соперников или футболиста, которым заинтересовался. После тренировки на старом стадионе «Клифф» я обычно во второй половине дня заезжал на «Олд Траффорд», чтобы поработать с бумагами или сделать несколько звонков. На тренировочной базе в Каррингтоне у меня также был кабинет, поэтому по утрам после переезда я занимался бумажной работой там. Но в пятницу – особенный день – было неважно, на «Клиффе» мы или в Каррингтоне. Каждое утро пятницы генеральный директор «Манчестер Юнайтед» Дэвид Гилл заходил обсудить со мной дела, после чего в девять утра проходила предматчевая пресс-конференция.

По ночам и в праздники тоже находилась работа. Просыпаясь среди ночи, я на цыпочках пробирался наверх, в свою комнату, и смотрел видеозапись матча. Не стоило тратить драгоценное время понапрасну, пытаясь снова уснуть. Кроме того, я экономил много времени, отказываясь от выходных и праздников, которые полагались мне по контракту. С 1995 года мне полагалось пять недель отпуска в год – по-моему, слишком долгий период безделья. Обычно я брал две недели в год, чтобы поехать с семьей в континентальную Испанию или на Майорку. Только после того, как мне исполнилось 50 лет, мой отпуск стал длиннее на неделю. Тем временем наши сыновья повзрослели и стали жить отдельно, а мы с Кэти несколько раз путешествовали по Америке. Лет пятнадцать назад мы вдвоем стали ездить на юг Франции, и в ресторане при отеле, где мы останавливались, я часто встречался с игроками, которых клуб хотел подписать. Оттуда открывался великолепный вид на Средиземное море и мыс Кап-Ферра – может быть, поэтому мне удалось договориться со всеми футболистами.