Майкл Мориц - Уроки лидерства [Чему меня научили жизнь и 27 лет в «Манчестер Юнайтед»]

Некоторые клубы, например мадридский «Реал» и «Манчестер Сити», размахивают чековыми книжками, чтобы сформировать команду. «Реал» уже много лет скупает уникально одаренных игроков, так называемых галактикос, на пике их карьеры. К таким футболистам относятся Зинедин Зидан, Луиш Фигу, Кака, Криштиану Роналду, Гарет Бэйл, Хамес Родригес. В «Реале» такая политика работает, а значит, существуют разные способы добиться желаемого. Однако мое воспитание всегда подталкивало меня скорее к созиданию другого рода. Думаю, меня можно назвать «инвестором в ценности» – этот термин часто употребляет мой сын Марк.

Мне нравилось подписывать талантливых игроков, чьи лучшие годы остались позади. Конечно, нельзя было рассчитывать на то, что они пробудут в клубе долгое время, но время от времени, взяв такого игрока в аренду за небольшую сумму, мы быстро решали некоторые проблемы команды. В 2001 году на правах свободного агента к нам перешел Лоран Блан из миланского «Интера». Хотя ему стукнуло 35, он был очень опытным, состоявшимся футболистом, а «Манчестер Юнайтед» как раз требовалось усилить линию обороны. К той же тактике мы прибегли в 2009 году, подписав Майкла Оуэна, бывшего нападающего сборной Англии, – с его помощью мы рассчитывали добавить мощи атаке команды. В детстве Майкл прошел подготовку в молодежной академии «Манчестер Юнайтед», а незадолго до описываемых событий получил статус свободного агента. Я пригласил его к себе домой, чтобы предложить контракт с оплатой по результату; он был на седьмом небе от радости. Несмотря на то что он постоянно травмировался, нам оказалось выгодно подписание Оуэна: в первом же своем матче – в финале Кубка Премьер-лиги 2010 года, проходившем на стадионе «Уэмбли», – он сравнял счет, и нам удалось обыграть «Астон Виллу». В следующем году Майкл впервые за 13 лет выступлений на высшем уровне вместе с командой завоевал титул чемпиона.

Как всегда, из любого правила есть исключения. Когда приходит время расставаться с игроками, сполна вернувшими свой долг клубу, мы не гонимся за прибылью. Ребятам, проведшим в команде десять или более лет и достигшим возраста, когда травмируешься все чаще, трудно сохранить место в основном составе. Количество сезонов, которые им еще удастся отыграть, можно пересчитать по пальцам одной руки. В таких случаях мы делаем все возможное и невозможное для того, чтобы помочь своим футболистам, – например, предоставляем статус свободного агента (чтобы другой клуб имел возможность предложить им более высокую заработную плату), или посвящаем ему матч, или делаем и то и другое. Только Филу Невиллу удалось добиться больших успехов после ухода из нашего клуба, хотя мы продали его «Эвертону» всего лишь за три миллиона фунтов. «Эвертону» эта сделка принесла много пользы, поскольку мы определенно могли выручить за Фила больше, а кроме того, даже представить не могли, что после ухода из «Манчестер Юнайтед» он будет играть еще восемь лет. Денис Ирвин, Стив Брюс, Майк Фелан и Брайан Макклер – все они стали свободными агентами. Когда Петер Шмейхель решил уйти, мы предоставили ему статус свободного агента с условием, что он не будет выступать за английский клуб. Он отправился в лиссабонский «Спортинг», но через пару лет вернулся в Англию, чтобы присоединиться к «Астон Вилле», а через некоторое время перешел в «Манчестер Сити». Но мы не стали предъявлять ему претензий, хотя имели на это право. Именно так следует относиться к заслуженным игрокам.

Думаю, никому не придет в голову считать тренеров специалистами по ценообразованию. Обычно это считается епархией коммерческих агентов; они принимают решения о том, сколько должен стоить тюбик зубной пасты или бутылка водки. Я правда не интересуюсь ценой на сезонные абонементы или продукцию с клубной символикой – по крайней мере до тех пор, пока не начинаю получать жалобы от болельщиков. Тем не менее на решение вопросов стоимости игроков (за сколько их можно купить и какую зарплату им предложить) я трачу много времени.

Поскольку в заголовках журнальных и газетных статей часто упоминаются умопомрачительные суммы трансферов известных игроков, легко предположить, что футбольные клубы сорят деньгами. Такую политику ведут лишь несколько топ-клубов. Они принадлежат людям или группам людей, на которых деньги словно падают с неба. В Европе таких клубов мало: «Челси», «Манчестер Сити» и «Пари Сен-Жермен». Для всех остальных клубов, даже в премьер-лигах отдельных чемпионатов, бюджет имеет значение. А для «Питерборо», клуба из Восточной Англии, где работает тренером мой сын Даррен, каждый пенни имеет значение. К тому же не думаю, что успех можно купить за деньги, – его надо заслужить.

В шотландском футболе никогда не крутилось столько денег, сколько в английском. В начале своей карьеры я извлекал максимум из ограниченного бюджета, поэтому привык обдуманно тратить деньги. Для любого бизнеса это весьма полезная, но с трудом приобретаемая привычка, ведь швыряться деньгами намного проще и приятнее. К тому же мне всегда было легко отчитываться перед владельцами, которые время от времени желали знать, как я собираюсь потратить их деньги.

В «Абердине» через мой офис проходила целая вереница игроков во главе с капитаном команды Вилли Миллером, все они требовали повышения зарплаты. Самые высокие зарплаты в команде колебались в диапазоне 250–300 фунтов в неделю, а Миллер желал получать 350. Председатель совета директоров Дик Дональд даже хотел продать его, но мне удалось убедить Дика, что такой поступок повлечет за собой массовый уход игроков из команды. Как-то раз товарищ Вилли по команде Алекс Маклиш заявился ко мне вместе с женой, и я уговорил его согласиться только на 50 фунтов прибавки. Вскоре на пороге показался Даг Рагви, и я сказал ему: «Даг, мне удалось урвать для тебя кусок торта. Три четверти торта и вишенка достанутся Вилли Миллеру, а все остальные получат четверть. И что, по-твоему, я должен делать?» Предложение не устроило Дага, и мы разрешили ему уйти в «Челси».

С течением времени финансовые вопросы стали занимать в футболе более значительное место – если судить по публикациям в прессе, которые основывались на том, что разница между еженедельным заработком обычного рабочего и десятками тысяч фунтов в неделю, получаемыми лучшими футболистами, становилась все больше.

В начале моей карьеры игрока деньги, которые мы получали, называли получкой. И это не случайно, ведь почти все футболисты тогда были выходцами из рабочего класса. Отец самого известного в то время футболиста Англии Стэнли Мэтьюза был боксером. Бобби Чарльтон – выходец из шахтерского городка на севере Англии, Ашингтона. Отцы почти всех ребят из «Сент-Джонстона» имели рабочие специальности. В Англии футбол вообще считался спортом рабочего класса, и играли в него парни из простых семей, что отражалось на условиях их контрактов. Не стань я футболистом, так и остался бы слесарем-инструментальщиком. Да и все мои товарищи по команде, скорее всего, пахали бы на окрестных судостроительных или автомобилестроительных заводах и сталеплавильных комбинатах.