Кристиан Дэвенпорт - Космические бароны [Илон Маск, Джефф Безос, Ричард Брэнсон, Пол Аллен. Крестовый поход во имя колонизации космоса] [litres]

Однако доставка сонаров к океанскому дну уже представляла собой грандиозное предприятие. Корабль должен был сохранять свою позицию, не бросая якоря, но используя двигатели, чтобы противостоять действию течений, волн и ветров. Сонар бокового обзора установили на буксируемой «рыбе» длиной 4,5 метра и массой 6 тонн, похожей на миниатюрную торпеду. Такие «рыбы» опускались к дну океана на кабеле длиной 10 км, который сам весил более 20 тонн. В целом сонарная система стоила более миллиона долларов [266].

Когда корабль приходил на место, готовый к поиску, требовалось пять часов на спуск «рыбы» до рабочей глубины, где она могла начать сканировать дно океана, идентифицируя все, что могло бы быть ракетным двигателем. В течение двух недель при круглосуточной работе команда составила карту океанского дна в районе поисков. Усердная работа принесла плоды: искатели нашли тысячи объектов искусственного происхождения, и в том числе более трех сотен так называемых важных целей, которые могли бы оказаться ракетными двигателями. Они были сосредоточены на 18 отдельных участках.

Изучив данные, Безос через несколько месяцев объявил об открытии в блоге: «Мы еще не знаем, в каком состоянии могут находиться эти двигатели, ведь они врезались в поверхность океана на высокой скорости и провели в соленой воде более 40 лет. С другой стороны, их делали из стойких материалов, так что посмотрим» [267] http://www.bezosexpeditions.com – Прим. авт. .

Итак, двигатели были найдены. Теперь их требовалось извлечь на поверхность.

В феврале 2013 года норвежское судно вышло в море с Бермудских островов, готовое поднять двигатели. Многомиллионную экспедицию полностью профинансировал Безос, и у нее имелось все лучшее для достижения цели. Конкэннон собрал звездную команду, в которую входили, например, Джон Бродуотер, бывший главный археолог в Национальном управлении по океанам и атмосфере, и Винс Капоне, один из ведущих экспертов по подводному поиску в мире. В команду также входил врач – Кен Камлер, специалист по экспедиционной медицине, участник многих опасных авантюр, включая описанный у Джона Кракауэра подъем на Эверест, где врач выхаживал выживших участников. Всего на борту находилось 60 человек, включая самого Безоса. Ему предстояло провести целых три недели в море, вдали от его империи Amazon, хотя он и проводил часы отдыха в каюте, работая на компьютере.

Он говорил позднее, что путешествие вместе с членами семьи очень его порадовало – «важно разделить этот опыт» с родителями, Джеки и Майком, с братом Марком и братом жены Стивеном Пуром. Джеки была единственной женщиной на борту, и капитан в шутку предложил Безосу удалить всю порнографию, имеющуюся в общей области корабельного сервера.

Для экспедиции приобрели спасательное судно Seabed Worker , настоящее чудо высотой в шесть этажей над океаном, имеющее 88 метров в длину и массу почти в 4000 тонн. Кабина, капитанский мостик, выглядела как командный центр большого космического корабля: плюшевое кресло капитана, ручки управления и несколько компьютерных экранов, куда в реальном времени выдавались данные. Корабль был оснащен системой динамического позиционирования, которая использует сигналы навигационных спутников GPS, чтобы определять снос и держать судно точно над целью.

Пожалуй, самое важное заключалось в том, что Seabed Worker имел два дистанционно управляемых аппарата, их название сокращалось до ROV и потому в обиходе их называли роверами. По существу это были подводные роботы, послушные управлению с корабля. Они стоили по 7 млн долларов и могли работать на исключительных глубинах.

«Мы работаем на глубине 5 км в открытом море, – рассказывал Капоне. – Наши роботы – словно марионетки на ниточках длиной по пять километров. Управлять этими роботами на дне – фантастический балет в глубинах океана».

До места работы в 500 морских милях от Бермудских островов шли по бурному морю, но Seabed Worker был лихим наездником – он умел поглощать волны, позволяя экипажу управлять подводными роверами при волнении до пяти метров. Однако 2 марта, когда корабль достиг места назначения, непогода стихла, и команда могла приступать к подъему металла из глубин. «Проходя по кораблю, каждый мог видеть, насколько все взволнованы, – вспоминал брат Джеффа Майкл. – Витала в воздухе определенная степень мандража, ведь мы знали: никаких гарантий нет» [268].

Роверы достигли морского дна в 11 часов утра в воскресенье 3 марта и почти немедленно передали снимки частей двигателя – в высоком разрешении на большие экраны, установленные специально для этого похода. «Мы нашли первые артефакты уже через несколько минут с начала поисков и обнаружили первый двигатель в течение первого часа первого дня», – вспоминал Конкэннон.

На дне океана лежали камера сгорания, турбонасосы и теплообменники. Кому-то они казались лишь перекрученными кусками металла, пригодными только для свалки, но для Безоса представляли одновременно произведения искусства и памятники истории.

«В пяти километрах ниже того места, где я сейчас стою, находится страна чудес, свидетельство программы „Аполлон“, – сказал Безос в видео, записанном на борту корабля. – Она похожа на сад волшебных скульптур, в котором лежат все части от разных полетов, иногда в полной сохранности, а иногда скрученные в прекрасные формы» [269] Там же. .

В течение пары часов роверы нашли новые артефакты в радиусе всего 100 метров. Один зарылся в морское дно так глубоко, что был назван дротиком на поляне.

Следующую пару дней искатели обследовали район, делали снимки, заносили в каталог положение и состояние каждого объекта. Тем временем погода портилась, волнение становилось все сильнее. Зимний шторм «Сатурн» шел на восток, и команда знала: нужно работать быстро.

«Море было очень бурным, когда мы пришли туда, – вспоминал Конкэннон, – и оно продожало волноваться во время перехода. Оно успокоилось на пару дней, и мы могли работать. Но волнение стало усиливаться вновь, и мы знали: дальше будет еще хуже. Мы шли наперегонки с погодой, наперегонки со временем, стремясь вытащить… что-нибудь наверх. Достать хоть какую-нибудь вещицу, чтобы к моменту, когда погода нас вырубит, на борту уже лежала цель наших поисков».

6 марта, в день, когда шторм разбил рыбацкое судно у берегов Мэриленда, в нескольких сотнях миль к северо-западу, экипаж Seabed Worker вытащил первый из двигателей, на которые они наткнулись – хотя и не было ясно, от какого именно «Аполлона».

А затем шторм заставил корабль остановиться, и все, что могли делать исследователи, – ждать и надеяться, что он вскоре закончится.

«Сатурн» бушевал над кораблем пять дней, вынудив экипаж извлечь роверы из воды. По радару казалось, будто шторм поглотил все Восточное побережье и большую часть Атлантики, где волны качали и мотали корабль. Таблетки скополамина от морской болезни «выдавали по желанию, это точно», – вспоминал Капоне. Команда думала попытаться уйти к югу и ускользнуть от шторма. «Проблема заключалась в том, что шторм налетел слишком большой, мы просто не могли от него уйти», – пояснил Конкэннон. Выбора не было, оставалось только «зависнуть и перетерпеть».