Джозеф Стиглиц - Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?

Остальные пункты моей программы, обозначенной в статье для Time, включали реформу систем внутреннего регулирования и создание многостороннего агентства, которое бы координировало процесс регулирования на национальном уровне. К моменту написания статьи уже было понятно, что затянувшийся кризис затронет весь мир и что порочная банковская практика (существующая не только в США, но и в некоторых европейских странах) отразится на всех остальных. Образовавшийся и лопнувший на нашем рынке ипотечный пузырь занес инфекцию в финансовые рынки всего мира.

С последними двумя пунктами связано наибольшее разочарование. Несмотря на то что через два года после начала кризиса законопроект Додда – Франка о финансовой реформе был принят в 2010 году, он при самом благоприятном раскладе затрагивал лишь половину стоящих задач. Несмотря на это банки все равно стремились смягчить для себя условия этого закона. Они были категорически против попыток внедрить систему регулирования. Они неоднократно призывали Конгресс аннулировать многие положения закона и в результате в декабре 2014 года добились своего: было отклонено одно из ключевых положений о регулировании сделок по деривативам и об ограничении производства этих сомнительных финансовых продуктов банками, застрахованными государством.

В глобальном смысле не было организовано ни одного международного агентства. Был лишь учрежден Международный совет по финансовой стабильности, который был создан на базе Форума финансовой стабильности, образованного в конце девяностых после кризиса в Восточной Азии, и продемонстрировал абсолютную неэффективность. Как и в случае с законопроектом Додда – Франка, это была полумера: в некотором смысле положение дел даже улучшилось по сравнению с тем, что было до кризиса, но очень немногие за пределами финансового сектора готовы поверить в то, что таким образом нам удалось устранить существенный риск нового кризиса.

Больше всего все же поражает тот факт, что все обсуждения связаны с тем, как не допустить причинение вреда обществу банками, а не с тем, как сделать так, чтобы они адекватно выполняли те важные функции, которые они и должны выполнять, для того чтобы экономика страны исправно функционировала. В рамках данной книги этот вопрос важен как минимум по двум причинам. Когда страна впадает в кризис, основной удар приходится на простых граждан – рабочих, которые остаются без работы, домовладельцев, которые лишаются своих домов, людей, которые наблюдают, как испаряются их пенсионные накопления, не могут устроить своих детей в колледж и не имеют возможности претворять в жизнь свои мечты. В массовом порядке разваливаются небольшие предприятия.

А на фоне этого крупные предприятия умудряются не только устоять, но и процветать благодаря тому, что зарплаты снижаются, а продажи за границу остаются на прежнем уровне. У банкиров, которые своими руками создали кризис, дела, к слову, тоже идут вполне сносно. Если бы раздутые ими же самими экономические пузыри оказались бы более стабильными, их дела были бы немного хуже. Им бы пришлось променять шале в Швейцарских Альпах на шале где-нибудь в Колорадо, а домик на Ривьере на дом в Хэмптонсе [29] Я писал об этом в контексте Восточноазиатского кризиса в своей книге «Глобализация и ее разочарования» (Нью-Йорк: W. W. Norton, 2002); Джейсон Фурман (позже мой преемник на посту главы Совета экономических консультантов Белого дома) и я продемонстрировали, что прослеживается стандартная схема, в нашей совместной работе 1998 года «Экономические последствия неравенства в распределении доходов», опубликованной в сборнике «Неравенство в распределении доходов: проблемы и способы их решения» (Материалы симпозиума в Джэксон-хоул, Вайоминг) (Канзас-Сити, штат Миссури: Федеральный банк Канзас-Сити, 1998), с. 221–263. .

Необходимость регулирования казалась абсолютно очевидной в свете того, что банки и прочие участники финансового сектора неоднократно демонстрировали склонность к эксплуатации других, будь то манипулирование рынками, инсайдерская торговля, агрессивная политика в адрес держателей кредитных карт, монополистические антиконкурентные практики, грабительское и кабальное кредитование – список можно продолжать до бесконечности. Такими способами заработать деньги легче, нежели более честной деятельностью, как, например, кредитованием малого бизнеса, который бы создал рабочие места. Каждый раз, когда банки кого-то эксплуатируют, они способствуют тому, что обостряется неравенство. Когда они содействуют созданию новых рабочих мест, они помогают это неравенство сократить, одновременно помогая снизить уровень безработицы и повысить зарплаты, что происходит естественным образом, когда уровень безработицы снижается.

Таким образом, от регулирования деятельности банков может быть двойная польза: во-первых, пресечение случаев эксплуатации ими простых граждан, во-вторых, создание мотивации для выполнения ими тех обязанностей, которые они должны выполнять всего лишь посредством сокращения прибыли, которую они привыкли получать альтернативными способами.

Как и сам кризис, ставший предсказуемым и предсказанным следствием экономической политики, проводимой на протяжении десятилетий до него, все то, что произошло в годы после кризиса, было предсказуемым следствием политических решений, принятых в качестве противодействия кризису.

Что можем мы сказать теперь, через десять лет после начала рецессии и девять лет после схлопывания пузыря? Администрации и Федеральному резервному банку приятно утверждать, что они спасли нас от второй Великой депрессии. Возможно, так оно и есть, но им тем не менее не удалось вернуть экономику к процветанию.

Банковская система в основном пошла на поправку, рецессия официально завершена, причем за довольно короткий промежуток времени. Но экономика по-прежнему нездорова. Несмотря на то что экономический рост возобновился, потребуются многие годы, чтобы устранить суровые последствия Великой рецессии и вернуть доходы большинства американцев на тот уровень, которого они должны были достигнуть, не случись этого кризиса. Ущерб, нанесенный кризисом, будет очень долговременным.

[30] Vanity Fair, декабрь, 2007 год. Аня Шиффрин и Иззет Илдиз помогали в сборе материалов для данной статьи.

Когда однажды мы оглянемся назад на ту катастрофу, которой обернулось нахождение у власти администрации Буша, мы задумаемся о многих вещах: о трагедии войны в Ираке, позоре Гуантанамо и Абу Грейб, подрыве гражданских свобод. Ущерб, нанесенный экономике США, не будет ежедневно фигурировать в заголовках статей на первых полосах, но отзвуки кризиса будут слышны еще долгое время после нас.