Джозеф Стиглиц - Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?

Список организаций, которые должны понести ответственность за причастность к созданию кризиса, включает в себя инвестиционные банки и инвесторов, кредитно-рейтинговые агентства, органы финансового регулирования (в их числе Федеральная резервная система и Комиссия по ценным бумагам и биржам), ипотечных брокеров и целый ряд администраций, начиная с администрации Рейгана и заканчивая администрацией Буша-младшего, которые активно продвигали политику дерегулирования. Некоторые из списка сыграли сразу несколько ролей в создании кризиса. Так, например, Федеральная резервная система не только не справилась со своей функцией регулятора, но и поспособствовала усугублению кризиса посредством неадекватных манипуляций с процентными ставками и доступностью кредитов.

На каждой из этих сторон, а также тех, о ком я буду говорить ниже, лежит часть вины.

Я продолжаю утверждать, что основная часть вины лежит на банках (а в более широком понимании – на финансовом секторе) и инвесторах.

Предполагается, что банки должны быть экспертами в области управления рисками. Но они не только не справились с этой задачей, они сами создали этот риск. Они прибегли к избыточному левериджу. При соотношении заемных и собственных средств 30:1 изменение в стоимости актива всего на 3 процента полностью уничтожает чистую стоимость компании. (В результате цены на недвижимость упали на 20 процентов, и по состоянию на март 2009 года ожидается падение как минимум еще на 10–15 процентов.) Банки переняли структуру стимулов, которая неминуемо провоцирует недальновидное и чрезмерно рискованное поведение. Более того, опционы, которые банки использовали в качестве компенсации некоторым своим топ-менеджерам, служили мотивацией для недобросовестной бухгалтерской отчетности, в частности злоупотребления учетом на забалансовых счетах.

Банки якобы не осознавали рисков, которые они сами же создавали через секьюритизацию ипотечных кредитов и которые в числе прочего возникали по причине информационной асимметрии. Оригинаторы ипотечных кредитов не всегда являются конечными держателями долговых обязательств и не несут ответственности за ошибки, возникшие в процессе осуществления процедуры дью-дилидженса. Помимо этого банки недооценили масштаб взаимосвязи между уровнем невыплат по кредитам в различных регионах страны, не отдавая себе отчет в том, что повышение процентной ставки или уровня безработицы может иметь отрицательные последствия для многих частей страны, а также недооценили риск снижения цен на недвижимость. Ко всему прочему, банки не в силах оценить хоть с какой-то степенью точности риски, связанные с новыми финансовыми продуктами, как то: займы, предоставляемые на основе минимального документального подтверждения или без документального подтверждения вовсе.

Единственный, хотя и крайне неубедительный аргумент в защиту банков – это то, что делать все это их заставили инвесторы. Инвесторы не осознавали рисков. Они, вероятно, спутали высокую отдачу в условиях избыточного левериджа с «умными» инвестициями. Банки, которые не обременили себя избыточным левериджем и поэтому имели меньшую отдачу, столкнулись со снижением стоимости собственных акций в качестве «наказания». В действительности же банки использовали в собственных интересах невежество инвесторов, чтобы повысить стоимость своих акций, получая большую прибыль в краткосрочной перспективе ценой более высоких рисков.

Если рассматривать банки как главного исполнителя преступления, то у них также были и сообщники.

Центральную роль сыграли рейтинговые агентства. Они свято верили в финансовую алхимию и превращали субстандартные ипотечные кредиты с низшей оценкой в ценные бумаги с рейтингом A, достаточно надежные для того, чтобы в них вкладывались пенсионные фонды. Эта процедура была важна, так как благодаря ей обеспечивалось непрерывное вливание денег в рынок недвижимости, что, в свою очередь, позволяло раздувать пузырь на рынке жилья. Скорее всего, поведение рейтинговых агентств было обусловлено порочной схемой компенсаций, которые они получали от тех, кого оценивали, но я подозреваю, что даже в отсутствие этой проблемы деятельность этих агентств была бы столь же несовершенной. В их случае конкуренция возымела обратный эффект и превратилась в гонку, в которой побеждает тот, кто присудит наиболее выгодную оценку компании, чья деятельность подлежит оценке.

Ключевую роль сыграли и ипотечные брокеры: их первичный интерес заключался не в том, чтобы выдавать кредиты надежным заемщикам (в конце концов, оригинаторы недолго держат у себя кредитные обязательства), а в том, чтобы выдавать как можно больше ипотечных кредитов. Некоторые брокеры проявили такой энтузиазм на этом поприще, что изобрели новые формы ипотечных кредитов: займы, предоставляемые на основе минимального документального подтверждения или вовсе без документального подтверждения, которые я упоминал ранее, так и призывали к обману, в результате чего прослыли как лживые займы. Это было «инновацией» в банковской сфере, и неспроста подобная инновация не возникала раньше.

Другие новинки среди продуктов ипотечного кредитования, например, не амортизационные или низко амортизационные кредиты и кредиты с переменной процентной ставкой, стали ловушкой для неосмотрительных заемщиков. Кредиты под залог недвижимости также способствовали популярности займов, тем самым увеличивая отношение размера кредитов к стоимости залога и снижая надежность ипотечного кредита.

Ипотечных оригинаторов в большей степени волновал не риск, а трансакционные издержки. При этом они не пытались их минимизировать, а совсем наоборот: они изобретали различные способы, с помощью которых можно было увеличить эту статью расходов и заработать на этом. В этом смысле были чрезвычайно полезны краткосрочные кредиты, требующие рефинансирования и имеющие все шансы на то, что этого не произойдет.

Трансакционные затраты, возникающие в процессе оформления кредита, порождали соблазн поживиться на невинных и не очень компетентных заемщиках, втягивая их в заимствования, которые влекут за собой повторную реструктуризацию кредита, что помогает существенно увеличить трансакционные издержки.

В числе соучастников были и органы регулирования. Они должны были распознать неотъемлемые риски, связанные с новыми финансовыми продуктами. Они должны были провести собственную оценку рисков вместо того, чтобы верить в саморегулирование рынка и полагаться на результаты оценок рейтинговых агентств. Они должны были понимать, с какими рисками связаны и высокий леверидж, и внебирживые деривативы, тем более и то, и другое в совокупности, не сдерживаемое государством.