Джон Коттер - Лидерство Мацуситы. Уроки выдающегося предпринимателя XX века

Быстрые политические изменения сопровождались столь же быстрыми сдвигами в экономике, военной сфере и образовании. Как свидетельствуют японские письменные источники конца XIX в., все это порой приводило в замешательство, часто было захватывающе увлекательным, а иногда и вселяло страх. Эти новые условия таили в себе огромные возможности и опасности, еще большие, чем те, которые мы во все возрастающей степени наблюдаем сегодня, в конце XX в. 22

В разгар всей этой суматохи в январе 1894 г. в Вакаяме была создана рисовая биржа 23. Так же как и в США и Европе, биржа позволяла людям покупать или продавать сельскохозяйственные продукты в будущем по заранее фиксированной цене. Если в момент наступления срока исполнения контракта рыночная цена товара оказывается выше цены, установленной при заключении сделки, то покупатель получает прибыль, а продавец несет убыток. Если же рыночная цена окажется ниже контрактной, происходит обратное: выигрывает продавец, а проигрывает покупатель. Тогда, как и теперь, товарные биржи были привлекательны тем, что позволяли заработать большие деньги без значительных предварительных затрат. Но в этой модели крылась и реальная опасность потерять большие деньги.

Из-за плохого урожая 1897 г. цены на рис в следующем году поднялись на 36 %, а в 1899 г. вновь опустились на 33 % 24. За это время отец К.М., землевладелец, фермер и член деревенского совета, не раз проделывал десятикилометровый путь от своего дома до биржи в Вакаяме. Он занимался фьючерсными сделками с рисом, и ставки в этой игре были немалыми.

Токуе могла и не знать, что ее муж занимается спекуляциями. В ее жизни и жизни ее детей почти ничего не изменилось. Старший сын оканчивал школу. Обязательное обучение для большинства мальчиков составляло четыре класса, для девочек его вообще не существовало, поэтому остальные семеро детей оставались дома 25. Айва и Фусае помогали растить младших братьев и сестер. Все девочки помогали Токуе в ежедневных домашних хлопотах: готовили пищу, шили, убирали дом. Хачиро помогал следить за домом и полем 26. В доме с соломенной крышей, без электричества и водопровода 27жизнь, по сегодняшним стандартам, была довольно примитивной. Однако по сравнению с соседями семья Мацусита жила совсем неплохо. Деревянный одноэтажный дом по японским меркам конца XIX в. был очень просторным (см. схему на стр. 30). Несомненно, что у них было больше имущества, пищи и денег, чем у кого-либо из их знакомых. Они наслаждались простором и спокойствием, которые невозможно найти в городе. По всем известным свидетельствам, эта большая семья жила вполне счастливо.

Как новичок в игре, которую даже эксперты считают сложной и непредсказуемой, Масакусу постоянно искушал судьбу. Нам мало что известно о его мотивах, и еще меньше о масштабах сделок и ставках в этой игре. Мы знаем лишь конечный результат его вхождения в постфеодальную экономику. Вскоре после четвертого дня рождения К. М. старший Мацусита потерял почти все семейное состояние.

Прежде всего, Масакусу, наверное, испытал огромное унижение. Как, должно быть, тяжело было ему объяснять все собственной жене, арендаторам-фермерам, товарищам по деревенскому совету и соседям. Чтобы расплатиться с долгами, отец К. М. был вынужден продать все, что получил в наследство от своих предков. Какудзиро Судзимото, сосед и коллега по деревенскому совету, купил землю. Фудзикичи Сенда, другой сосед, — главный дом, участок под ним и одно из прилегающих полей. Родственник Сигесити Секимото купил товарный склад. Другие соседи приобрели передние и задние ворота, дом, сдававшийся в аренду, и домашнюю обстановку 28.

Наблюдателю конца XX в., вероятно, трудно оценить весь трагизм переворота, произошедшего в этой семье. Банкротство и сегодня нелегко пережить, но оно смягчается законами, призванными помочь людям вновь встать на ноги. Конечно, они не избавляют пострадавших от всех социальных тягот, и все же сегодняшнее банкротство вовсе не означает полный крах, как это было еще несколько десятилетий назад. Сегодня человек просто объявляет о банкротстве, сохраняя некоторые активы и шансы восстановить свое экономическое положение. В условиях феодальной культуры, сохранявшейся в Японии в 1899 г., не существовало современных законов о банкротстве, и даже небольшое снижение социального статуса могло привести к кардинальным изменениям в отношениях с людьми. Поклоны, улыбки и вежливость сменялись холодностью, отчужденностью и грубостью. В наши дни понижение в должности исполнительного вице-президента крупной фирмы до начальника участка не показалось бы столь позорным, как крах Масакусу.

Десять членов семьи Мацусита упаковали самые необходимые вещи и перебрались в тесную наемную квартиру в глухом переулке Вакаямы 29. В этом городе было 64 тыс. жителей, в сто раз больше, чем в Васамуре 30. Вместо дюжины комнат у них теперь было две или три 31. Леса, поля и горы сменились узкими улицами, сельская тишина — раздражающим городским шумом. Пришлось забыть и о почтительном отношении. Напряженность в семье усиливалась. Впервые в жизни главе семейства пришлось искать работу.

Переезд, помимо всего прочего, означал, что младшие члены семьи должны были забыть все, что им было близко, в том числе друзей. Дом, ручей, потайные места, где можно было спрятаться, товарищи по играм, дерево, на которое они часто забирались, дорожки, по которым бегали, — все осталось в прошлом. Материальные трудности означали снижение качества и уменьшение количества пищи, невозможность приобрести новую одежду. Квартира была такой тесной, что спать укладывались по три-пять человек в комнате, почти невозможно было побыть одному. К бедным детям в новом городе относились не как к членам уважаемого семейства, а как к чужакам, уличным оборванцам.

Жизнь младших Мацусита была очень тяжелой. Все они терпели лишения, и вина за это лежала на Масакусу. Как бы ни любили они своего отца и как бы ни винили в своих несчастьях других людей и неблагоприятные обстоятельства, напряженность в семье должна была быть очевидной. Национальная культура и свойственное ей конфуцианское почитание родителей должны были еще более способствовать обострению ситуации.

С помощью друга, торговавшего деревянной обувью («гета»), Масакусу открыл небольшую лавку в Вакаяме. В двадцать один год Исабуро бросил школу — за год до окончания, — чтобы помогать отцу 32. Несмотря на упорный труд и выгодное месторасположение лавки 33, дело не шло. Масакусу по своему складу не был хорошим коммерсантом, и никто в семье не имел опыта в такого рода занятиях.