Джон Дэвисон Рокфеллер - Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера с современными комментариями

В следующей главе я расскажу об особенно интересной, отчаянной и предпринятой только на основании опыта вивисекции над животными операции, увенчавшейся блестящим успехом. Об этой операции мне рассказал в своем письме один из моих друзей.

Алексис Кэррел стал первооткрывателем в транспланталогии и сосудистой хирургии. Карл Ландштайнер внес большой вклад в изучение причин детского паралича. Рейтон Раус доказал, что некоторые раковые опухоли вызываются вирусами. Руфус Коул установил, что микробы, вызывающие пневмонию, могут делиться на многие иммунологические типы и изготовил сыворотку для смертельного типа № 1. Саймон Флекснер выделил возбудителя тропической дизентерии.

На деньги Рокфеллера в стране развернулась борьба с заражением нематодой (круглыми червями, паразитирующими в организме человека) – с напастью, уносившей жизни тысяч американцев. Осушались болота в борьбе с малярией, шла работа по ликвидации желтой лихорадки в масштабах всего Западного полушария. Рокфеллер много инвестировал и в улучшение медицинского образования в стране.

Д-р Алексис Каррель, входящий в число руководителей Institute of Medical Research, произвел немало интересных опытов в экспериментальной хирургии, между прочим, над трансплантацией органов от одного животного другому и переносом кровеносных сосудов. Недавно ему пришлось применить приобретенный им опыт к спасению человеческой жизни при обстоятельствах, вызвавших большой интерес у медицинского сообщества Нью-Йорка. У одного из самых видных молодых хирургов этого города в начале марта родился ребенок, страдавший болезнью, при которой кровь, до сих пор непонятно почему, выступает из кровеносных сосудов, переходя в ткани тела.

Человек пораженный этой болезнью, умирает от полной потери крови. По прошествии пяти дней со дня рождения грозные признаки приближающейся смерти стали очевидными. Отец и дядя, тоже один из лучших врачей, и другие доктора провели консилиум и, досконально обсудив ситуацию, решили, что надежды нет.

Отец ребенка был восторженным поклонником опытов над животными, проделанных д-ром Каррелем в его лаборатории, и, как оказалось, присутствовал при многих исследованиях такого рода. Он был знаком с методом д-ра Карреля и понял, что единственным средством спасения малыша может стать трансфузия – переливание крови в тело ребенка. Трансфузии неоднократно проводились над взрослыми. Но у грудного ребенка кровеносные сосуды так нежны, что успех операции казался маловероятным. Ведь для этого необходима не только тесная непосредственная связь между кровеносными сосудами, но надо устроить все так, чтобы внутренняя их оболочка, состоящая из гладкой и очень блестящей ткани, была бы непрерывна. Дело в том, что стоит крови коснуться мускулистой оболочки сосудов, как она сгущается и затрудняет кровообращение.

К счастью, д-р Каррель производил опыты трансфузии над некоторыми очень юными животными, и отец был убежден, что если кто и сможет провести такую операцию успешно, так это д-р Каррель.

Среди ночи послали за д-ром Каррелем. Разъяснив положение дел и установив, что дитя так или иначе должно умереть, он изъявил согласие сделать попытку, хотя заранее заявил, что имеет весьма мало надежд на успешный ее исход.

Отец предложил свою кровь для трансфузирования в тело ребенка. Применение наркоза у обоих было невозможно. У ребенка лишь одна вена была достаточно широка для такой операции, а именно вена вдоль длинной кости ноги, довольно глубоко скрытая мускулатурой. Один известный хирург, участник операции, обнажил эту вену, не заметив уже никаких признаков жизни у ребенка и решив, что, по всей вероятности, тот уже минут десять как скончался. Поэтому врач поставил вопрос: имеет ли смысл дальше проводить трансфузию? Но отец настаивал на ней, и хирургу пришлось обнажить радиальную артерию кистевого сустава у отца на шесть дюймов (это артерия пульса), чтобы сделать трансфузию возможной.

Алексис Каррель (1873–1944) – один из создателей сосудистой хирургии, первопроходец в области трансплантологии кровеносных сосудов и органов. Нобелевский лауреат (1912) по физиологии и медицине.

Этот французский ученый, окончив Лионский университет, два года преподавал в альма-матер анатомию и много экспериментировал, разрабатывая методы сшивания кровеносных сосудов. Непонятый коллегами, он уехал в Канаду, а потом в США. Преподавал в Чикагском университете, а в 1906 году был приглашен в Рокфеллеровский институт.

Каррель культивировал живые ткани в лабораторных условиях. Кусочек ткани сердца куриного эмбриона «прожил» в его лаборатории более 24 лет, при этом клетки сохраняли способность к размножению.

Во время Первой мировой войны Каррель использовал свой метод сшивания сосудов при лечении раненых солдат французской армии. Кроме того, в содружестве с Г.Д. Дэкином разработал дезинфицирующее средство, которое использовалось при хирургических вмешательствах и снижало опасность возникновения гангрены.

В начале 1930-х годов Каррель осуществлял эксперименты по культивированию целых органов.

Однако взгляды этого ученого вызывали неприятие у многих современников. Он был приверженцем евгеники – учения о селекции применительно к человеку, о борьбе с вырождением человеческого генофонда. Как известно, евгеника стала теоретической основой преступлений фашизма.

Каррель писал о том, что люди биологически неравны, что качества передаются по наследству. И призывал «изолировать детей, наделенных высоким потенциалом, и развивать его насколько возможно», изымая с младенчества из семей. Он считал, что для выведения сверхлюдей подойдут и дети «выдающихся» преступников, ведь «преступность не является наследуемой».

В 1938 году Каррель уволился из Рокфеллеровского института и вернулся в Париж. Там он основал «Институт по изучению проблем человека». Когда Франция была оккупирована фашистской Германией, активно сотрудничал с нацистами.

То была, как после рассказывал хирург, настоящая работа мясника. Кровеносный сосуд ребенка был толщиной со спичку и имел консистенцию смоченной папиросной бумаги. Казалось совершенно невозможным соединение обоих сосудов. Но д-р Каррель сделал невозможное. И произошло то, что присутствующее врачи признали одним из наиболее драматичных моментов современной хирургии. Пустили, наконец, кровь из артерии отца в тело ребенка (около полулитра). Первым признаком жизни в неподвижном тельце малыша было розовое пятнышко на ухе. Затем губы, уже ставшие совсем синими, начали краснеть, и вдруг ребенок словно выскочил из горячей бани, все его тело покраснело от жара. Младенец начал кричать, будто был совсем здоров. Через восемь минут оба сосуда были разъединены. Младенец тотчас потребовал грудь. Его накормили, и с этого мгновения он начал регулярно питаться и спать и совершенно поправился.