Джон Дэвисон Рокфеллер - Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера с современными комментариями

Но допустим, что просьбу о поддержке мы направили непосредственно в президиум этой организации, и оказывается, что у этого города нет насущной потребности в новой больнице. Что при сколько-нибудь разумном распоряжении делом потребности этого миссионера могут быть вполне удовлетворены близлежащей, уже существующей больницей. А вот у другого миссионера, в другом местечке нет таких средств помощи, ему своих больных девать некуда. Тут уж, разумеется, нет места и вопросу, кому нужнее помощь, и деньги отправляются во второе местечко. Такие соображения всегда принимаются во внимание во всех правлениях миссионерских обществ, хотя дающий деньги порой о них и не подозревает. Насколько я понимаю, всегда лучше переждать с пожертвованием, пока не ознакомишься с мнением руководителей дела, всегда лучше осведомленных в нем, чем тот, к кому обращаются за помощью.

Весьма поучительно проследить ход мысли иных милых людей, как они справляются с задачей облегчения совести, излагая свои взгляды на то, в чем, по их понятиям, заключается сущность их обязанностей по отношению к ближним.

Один, например, говорит: «Не думаю, чтобы было полезно подавать нищим на улице милостыню». Я сам держусь того же взгляда: я сам не верю в продуктивность такого благотворения. Но эта точка зрения не должна мешать принимать меры к устранению того положения вещей, которое характеризуется появлением нищих на улице. Наоборот, именно исходя из нежелания содействовать еще большему нагромождению тягот на этих несчастных, находишь больше оснований в поддержке благотворительных учреждений своего округа, считая, что они всего справедливее и человечнее отнесутся к этому классу людей, располагая умением различать достойных помощи от недостойных.

Другой скажет: «Такому-то обществу я ничего не дам! Я читал, что из пожертвованных денег в руки нуждающимся попадает половина или того меньше пожертвованных денег!» Это большей частью неправда, что постоянно доказывается; а если бы отчасти и было правильно, то нисколько не освобождало бы жертвователя от обязанности оказывать помощь, дабы помощь организации могла стать более продуктивной. Во всяком случае, это не оправдание для человека, закрывающего бумажник и вычеркивающего такую организацию из своей памяти.

Наверное, разумный образ действий не стремится к основанию новых благотворительных учреждений в областях, ими уже располагающих в достаточной мере; гораздо лучше содействовать поддержке и укреплению уже существующих. Правда, тут дело не обходится без своего рода соперничества, и всегда налицо несколько обществ-конкурентов. Одной из главных задач в этой области благотворительности является решение вопроса, достаточно ли хорошо организована данная отрасль благотворительности. Большинство филантропов ограничиваются лишь вопросом, хорошо ли, разумно ли руководители ведут дело, на которое пожертвование предназначается, не давая себе труда разузнать, достаточно ли это дело обеспечено поддержкой от кого-нибудь другого. На этом основании следовало бы подвергать обследованию все учреждения такого рода. Вот пример.

Целый ряд филантропов решили построить сиротский приют, а руководство передать одному из крупнейших наших религиозных обществ. Уже приступили к сбору необходимых средств, как вдруг среди лиц, кому предложили подписаться на пожертвование, оказался человек с привычкой прежде всего основательно изучить положение дела. Он задал основателям нового учреждения ряд вопросов: сколькими кроватями располагают уже существующие в данном месте приюты, как они используются и т. д. и в заключение – не нуждается ли какое-либо другое благотворительное учреждение в данной местности в большей поддержке.

В конце жизни Рокфеллер всегда носил с собой горсть новеньких монет. Куда бы он ни шел, везде раздавал незнакомым людям «сувениры»: монетки в 10 центов – взрослым, монетки в 5 центов – детям. Даря монету, он давал короткое наставление. Детям он наказывал быть трудолюбивыми и бережливыми, чтобы стать богатыми. Говорил, что его монета предназначена не для траты, а для накопления. Ведь пятицентовая монета – это процент, который прибавляется к доллару в течение года.

«Я считаю, что всегда легче запомнить урок, когда к тебе переходит какое-нибудь материальное, вещественное напоминание о нем, сувенир; и каждый раз, глядя на него, будешь вспоминать об уроке», – объяснял Рокфеллер.

Всего он раздал 20–30 тысяч монет. Многие из людей, получивших такой подарок, сохраняли монетки на память, превращали их в медальоны и амулеты, выставляли на видном месте в своих домах.

Но ни на один из своих вопросов ответа получить ему не удалось. Тогда он взялся за решение вопроса сам. И оказалось, что город, для которого была задумана постройка нового сиротского приюта, располагал таковыми чуть ли не в избытке и что в них гораздо больше свободных мест, чем кандидатов на поступление. Это он и сообщил учредителям спроектированного приюта и указал на то, что в подобном учреждении нет настоятельной необходимости. Я хотел бы сказать, что господа учредители отказались от приведения в исполнение своего бесцельного плана! Но, увы, они этого не сделали! Вообще почти всегда наблюдается, что если добросердечные люди ухватились за какой-либо план или филантропическую идею, их очень трудно от нее оторвать, как бы ясно вы ни указывали на их слабую осведомленность и неверность пути.

Тут, пожалуй, мне возразят, что при таком систематическом, так сказать, бесчувственном образе действий в области благотворительности личным заслугам отдельных единиц отводится уже слишком мало места. Я придерживаюсь того мнения, что в таких случаях единица должна естественно подчиниться крупной организации. Но с другой стороны, систематическая благотворительность никоим образом не вправе влиять подавляюще на проявление индивидуальности. Идея же треста благотворительности с каждым днем встает на более твердую почву. Идеи благотворительности вообще никогда не имели столь широкого распространения, как в наши дни.

Каждый, работающий продуктивно в сфере благотворительности, какой бы программы он ни придерживался, все равно вызовет критику в свой адрес. Есть немало людей, располагающих великолепным пониманием потребностей повседневной жизни, но окончательно лишенных понимания того, что рядом с этими потребностями уживаются другие, может быть, менее очевидные, но не менее настоятельные. Чтобы не ходить далеко за примером, скажу об общей потребности в повышении уровня образования. Невежество является источником доброй половины царящей нищеты и высокого процента преступности – отсюда ясна потребность в образовании! Оказывая поддержку совершеннейшим формам образования – все равно в какой области – мы обеспечиваем себе наиболее широкое влияние на массы посредством расширения пределов человеческого знания, так как любой только что открытый или введенный в обиход в масштабах всего мира новый факт немедленно становится общим достоянием человечества. Полагаю, что невозможно переоценить важность этого факта. Простого обстоятельства – того, что большинство крупнейших побед человеческого духа в науке, в искусстве и литературе является плодом широкого образования, будет достаточно для доказательства правильности этого положения.