Симон Кордонский - Административные рынки СССР и России

Мир интеллигентов наполнен персонифицированными образами историко-художественных произведений (или редуцированными темами научных исследований) и теми отношениями между ними, которые определены режиссерами-постановщиками (в широком смысле этого слова). Каждый "крупный" творец-художник тем и крупен, что вводит новые образы или новые отношения между старыми образами, конструируя тем самым интеллигентскую обьясняющую теорию. Хождение за образами в народ (в экспедицию, посмотреть как живут "простые люди" или самим пожить на природе "простой жизнью") является традиционным занятием российской интеллигенции.

В интеллигентском мире сосуществуют люди и человекоподобные обьекты живой и неживой природы, сообщающиеся между собой. Каждая персона по своему интересна и воспринимается интеллигентами как носитель некоторых архетипических (и исторический определенных) свойств. Обыденные отношения в своем интеллигентском круге в этой логике становятся реализацией некоторых архетипических (исторических) отношений. Обобщение фактов личного общения служит интеллигенту основанием для создания исторически фундированной теории, описывающей как функционирует социум. На основе такого рода представлений о существовании и экспериментальных данных (все из личного опыта) интеллигенты разрабатывают объясняющие и предсказывающие теории.

В интеллигентских рассуждениях обычно присутствуют два уровня реальности: обыденная жизнь с ее конфликтами, склоками, неприятностями и радостями, и высокая обьясняющая теория в форме художественных произведений и их идеальных объектов - художественных образов. Образные идеальные объекты и теоретически театрализованные отношения между ними позволяют, как представляется интеллигентам, моделировать реальность в искусственной (или искусной) системе, обьясняющей профанам, как устроен мир и почему он устроен именно так. На всем протяжении истории интеллигенции воспроизводится группа, члены которой специализируются на конструировании всеобьемлющих концепций мироздания. В рамках этой группы можно выделить всевдоученых - создателей "общих теорий всего" (космоса, земли, цивилизации и общества в целом и России в частности), и псевдописателей, таких как Александр Зиновьев, авторов персонифицированных логических схем, стилизированных под художественные произведения. Создатели "общих теорий всего" и псевдописатели драматизируют науку, представляют ее другим интеллигентам как открытие "тайн природы и общества", а исследователькую деятельность рассматривают не иначе как "трагедию познания".

Теории такого уровня социологи называют обыденными. Их функция вполне ясна и определенна. Они выступают в роли концептуальных схем, детерминирующих поведение социализированного субьекта и делающими это поведение неслучайным и предсказуемым именно в той мере, в которой оно тривиально. Обыватели-интеллигенты руководствуются в своем поведении расхожими обывательскими теориями (считая их, тем не менее, в высшей степени оригинальными), а нетривиальные интеллигенты - режиссеры (как правило, известные своими прибабахами и причудами) разрабатывают нетривиальные теории, воплощая их в эксцентричных сценических или других художественных образах.

Область применения обыденных теорий для разделящего их человека ничем не ограниченна, и никакие критерии научности к ним неприменимы. Эти теории верны в той мере, в которой существуют люди, их исповедывающие. Эти теории не подлежат научной критике, но только научному (или клиническому) исследованию как факты социологии (или психиатрии), их описывающих, систематизирующих, исследующих экспериментально и в конечном счете объясняющих.

Эмпирическое многообразие административно-рыночных реалий интеллигенты воспринять не способны (за известными исключениями - творчество А. Стреляного, Б. Можаева, В. Шукшин и немногие другие авторы) прежде всего потому, что оно не выразимо доступными им художественными средствами.

Как уже говорилось выше, основной формой познания мира для интеллигенции является историзованное искусство (отсюда и концептообразующая функция искусствоведения). Но восприятие и переживание окружающего через отождествление с художественными типами (даже нищих интеллигент воспринимает по степени их театральности) не исключает других форм исследовательского отношения к миру. Из многообразия форм собственно познавательного отношения к миру интеллигенты предпочитают редукцию и экспертизу. Часть интеллигентов имеет склонность редуцировать значимую для них историческую и политическую реальности до профессионально знакомой и используют профессиональные, иногда очень качественные знания для обьяснения важных с их точки зрения исторических и политических событий. Иногда это дает выдающиеся результаты (например исследование пространства иконописи механиком Раушенбахом), но чаще всего попытки редуцировать социальную и экономическую специфику России до закономерностей, описываемых другими областями знания выглядят трагикомически - например, исторические экскурсы специалиста по математической логике и основаниям математики Есенина-Вольпина (где специфика истории и социологии сводится к отношениям между придуманными автором логическими переменными), или этнографические построения профессионального политзэка Льва Гумилева, которому ойкумена представляется совокупностью "зон" и пространств возможных побегов, актуализируемых благодаря особым качествам (пассионарности) рожденных в неволе.

Другая часть интеллигентов, обладающих познавательными интенциями, склонна к экспертизе. Под экспертизой понимается умение высказывать интеллигентское понимание любого вопроса, проблемы, темы в их пространственно-временных, содержательных и нравственных характеристиках. Интеллигентный эксперт, чаще всего основывающий свои суждения на журнально-газетной информации, имеет мнение обо всем (в том числе и о своей способности к экспертизе) и не стесняется высказывать его в любых обстоятельствах. Стремление к экспертизе часто принимает карикатурно - театрализованные, иногда клинические формы (например, одна из программ "Авторского ТВ", в ходе которой интеллигентные эксперты дают оценки и интерпретации фильмам, представляемых режиссерами, также считающими себя экспертами). Политическая сцена в "новые" времена переполнена экспертами, соревнующимися друг с другом в артистичности представления своих оценок и прогнозов. В состав Президентского Совета образца 1993 года вошли, например, наиболее телегеничные интеллигентные эксперты.

Встречаются выдающиеся интеллигентные люди, сочетающие все формы исследовательского отношения к миру (режиссерско-концептуальное, редукционистское и экспертное). Это редукционисты, считающие себя экспертами и реализующие свое отношение к миру в режиссерской деятельности, - такие как Сергей Кургинян. Кургинянов мир - это сцена, на которой под недреманным режисерским оком Кургиняна развертывается спектакль, сконструированный экспертом-Кургиняном на основе редукционисткой (Кургиняновской же) модели фрагмента истории. Оглушительные творческие и политические неудачи таких всесторонне развитых интеллигентов только прибавляют им пыла, амбиций и популярности в родной среде.