Уоррен Баффетт - Назад в школу! Бесценные уроки великого бизнесмена и инвестора

Вопрос: Можно ли утверждать, что сегодня гораздо труднее, чем в прошлом, отыскать предсказуемый бизнес, так как в большинстве отраслей постоянно происходят перемены? Не в этом ли заключается причина того, что вы пересмотрели стратегию долгосрочного инвестирования «купил и держи»? Ведь многие потребительские марки, например, Coca-Cola или Gillette, более не способны к росту?

Ответ: Известны два основных подхода к переменам. Мы считаем, что перемены отрицательно сказываются на инвестициях. В противном случае, самыми богатыми людьми были бы библиотекари. Некоторые отрасли стремительно изменяются. Мы ищем те, которых не коснулись перемены. Если вы способны предсказывать характер изменений, то станете очень богатым человеком. Но с точки зрения инвесторов в акционерный капитал и чистых инвестиций (например, тех, о которых говорилось в связи с Китти-Хок [1] Уоррен Баффет считает ошибкой инвестиции в компанию U. S. Air, сделанные в 1989 г., несмотря на то, что в 1998 г. ему удалось с выгодой продать акции. Размышляя о положении дел в отрасли, он писал: «Если бы дальновидный капиталист присутствовал в Китти-Хок, когда Орвилл Райт проводил испытания первого в мире самолета, он оказал бы потомкам огромную услугу, пристрелив изобретателя». — Прим. пер. — в авиационную отрасль), перемены — это в высшей степени отрицательное явление.

Например, у меня есть список из 2000 компаний, которые некогда производили автомобили. В настоящее время две оставшиеся из них, GM и Ford, испытывают немалые затруднения. Сотни и сотни компаний давно вышли из дела. Большинство из вас и не подозревают, что когда-то производством автомобилей занимались корпорации Maytag и DuPont. Таким образом, чистые инвестиции в эти компании не принесли прибыли.

Мы ищем стабильности. Вы упомянули Gillette. Спустя 100 лет после основания, компании принадлежит 70 % рынка. В ее товарах, дистрибуции и используемом сырье нет ничего загадочного, никаких тайн. Компания выжила в условиях капитализма, и можно не сомневаться, что ее товары будет востребованы и впредь.

На долю компании Coca-Cola приходится 50 % мирового рынка газированных напитков. Это 1,3 млрд бутылок емкостью 240 мл. В этом году она продала больше напитков, чем в прошлом, а в прошлом — больше, чем в позапрошлом году. Гарантирую, что марки «Coca-Cola», «Gillette» и «Wrigley» будут и дальше доминировать. Интернет не влияет на то, какие бренды нравятся людям.

Нам не нужны перемены. Компании Fruit of the Loom и Haynes продают в США 80 % нижнего белья для мальчиков. Полагаю, что белье будут носить и в будущем. Не ищет перемен и Билл Гейтс. Он стремится исключить этот фактор из своего бизнеса. Такое впечатление, что компании Microsoft и eBay защищены от остального рынка глубокими рвами. Здорово, если вы умеете предсказывать перемены, но тогда вы обязаны учитывать риски. Возможно, ваша стратегия не будет работать. Поэтому мы ищем стабильные отрасли и компании.

Мы не хотим терять деньги. Капитализм — жестокая вещь. Мы ищем обычные товары, в которых всегда будут нуждаться люди. Патенты — наихудший способ обеспечения спроса. Есть множество других возможностей определения предсказуемого спроса. Проблема не в недостатке возможностей, а в ценах.

Вопрос: В 1969 г. вы ликвидировали компанию Buffett Partnership, частично из-за виртуального исчезновения инвестиционных возможностей, которые были бы привлекательными с точки зрения количественных факторов. Как вы считаете, современная ситуация больше подходит для инвестирования, чем 1969 г.? Она лучше или хуже?

Ответ: В 1969 г. я столкнулся с немалыми трудностями в работе. Мое состояние выросло со 105 тыс. долл. до 100 млн долл. Я получил множество предложений продать партнерство. Если бы у меня была такая же компания, я закрыл бы ее в 2000 г., на пике интернет-бума.

В марте 2000 г., когда индекс NASDAQ достиг рекордной отметки, все мои средства были вложены в инвестиционные трасты недвижимости (REIT). Если бы у меня была большая компания, я бы свернул деятельность, но мне принадлежала маленькая. В данном случае нужно было учитывать не только мои чувства, но и чувства партнеров. Я терпел убытки и чувствовал себя негодяем, хотя негодяи обычно хорошо зарабатывают. Я не хотел быть слишком настойчивым в своих попытках заработать, потому что плохо понимал, что происходит. Инвестировать и рисковать деньгами других людей куда сложнее, чем своими собственными.

И все же у нас оставались кое-какие возможности: например, в 2002 г. компания вложила 8 млрд долл. в бросовые облигации, а если бы мы располагали временем, то инвестировали бы 22 млрд долл. Мы старались покупать как можно быстрее.

Инвестирование — лучшая игра в мире. Я владел крупными магазинами. В этом бизнесе необходимо не отставать от конкурентов и постоянно обороняться. А мне не хочется этого делать. Инвестирование — тот самый бизнес, где не нужно непрерывно защищаться. Надо лишь следить за пролетающими мячами, а потом сделать ловкий бросок. Надо научиться выжидать время для броска. Проблема в том, что тебе приходится инвестировать на публике. С «трибун» то и дело раздаются крики: «Давай, давай, болван! Чего ты ждешь?!»

Но люди в вашем возрасте могут обойтись и небольшими деньгами, и я знаю, как это сделать.

Вопрос: В интервью журналу «Fortune» вы заявили, что в следующем десятилетии получите 7 % прибыли.

Учитывая, что, во-первых, маржа вашей прибыли должна быть по крайней мере на 30 % выше среднестатистической, во-вторых, соотношение цены/ВВП должно быть на 25 % выше среднестатистических значений и, в-третьих, процентная ставка должны быть на 25 % ниже среднестатистического показателя, и предполагая возврат к среднему значению, можно ли утверждать, что если рост экономических доходов и дивидендов составит 7 %, то мы находимся на неустойчивом стоимостном плато?

Ответ: Мы приближаемся к верхней границе стоимостного диапазона, но пока не достигли ее. Я уже четыре или пять раз давал свои оценки положения на рынке в интервью журналу «Forbes» (в 1969, 1974 и 1981 гг., а в 1977 г. — журналу «Fortune»). В большинстве случаев мы можем лишь сказать, переоцениваются ли некие ценные бумаги или они недооцениваются, то есть выделить крайние значения.

Оценки обычно варьируются в широком диапазоне. Главное — определить крайние точки. Когда я «высматриваю» привлекательный бизнес, то ищу энергичных людей. Гораздо проще заметить то, что оценивается в 98 или 6 баллов, а не в 63 балла. Это правило действует и в жизни, и в бизнесе. Вы упомянули мою статью, опубликованную в 2001 г. Но прибыль не превысила 7 %, так что, полагаю, оценка стоимостного диапазона была не совсем точной.