Александр Зодерквист - Нетократия

Доминирующая роль государства при капитализме проявилась в двух вариантах: европейский, при котором государство является одним из ведущих рыночных игроков, и американский, где большой бизнес осуществлял строгий контроль над политической структурой, используя метод кнута и пряника. В обоих случаях результат был таков, что политический и экономический секторы практически слились: политика стала экономичной, а рынок политичным. Политизированная экономика и экономическая политика стали одним и тем же: риторическим ритуалом рационалистической религии. Ни государство, ни рынок не были готовы допустить хоть какую-нибудь форму активности, выходящей за рамки коллективного устройства общества. Показатели экономического роста стали количественной мерой развития цивилизации вообще. В конце концов буржуазия вообразила, что ее цель достигнута: идея общественного устройства как хорошо смазанного, самосовершенствующегося и самовоспроизводящегося производственного механизма. Проблема в том, что капитализм в действительности не был победителем и уже исчерпал свою историческую роль. Теперь у буржуазии новая проблема в виде нового и развивающегося правящего класса с идеями, абсолютно отличными от тех, что проповедовали адепты капитализма.

Одним из следствий такого развития событий является то, что мы сегодня называем глобализацией, и на самом деле представляет собой два совершенно разных феномена. Процесс капиталистической глобализации – это чисто экономическое явление, направленное ив нее большую специализацию и диверсификацию. Усилившаяся конкуренция проявляется не столько в форме прямых столкновений, сколько в делении каждого отдельного рынка на несколько более мелких, более специализированных подразделений. Каждый игрок, будь то отдельный человек или целая нация, вынужден культивировать те умения, которые востребованы в той или иной рыночной нише в данный момент времени, в ущерб долгосрочному знанию и перспективе. Все это приводит к появлению и развитию мелкодисперсной насыщенной среды взаимозависимых сетевых образований, Это некий меркантильный балансирующий акт, вынужденный акт сотрудничества перед лицом угрозы краха мировой торговли. Этот аспект глобализации напрямую связан со старой парадигмой, и необходимо отличать это явление от набирающего силы процесса глобализации, являющегося частью новой парадигмы.

Проект капиталистической глобализации подразумевает соединение наиболее эффективных, и потому наиболее прибыльных, методов производства с наиболее благополучным, и потому наиболее способным платить, потребляющим классом. Эта связь осуществляется посредством потока товаров, услуг и капитала, независящим от национальных границ. Заинтересованность в свободном передвижении людей ограничена степенью их полезности в качестве рабочей силы. Из этого автоматически не следует интерес к самой личности и/или её идеям. Идеи хороши, если только они могут выступать в качестве продуктов, охраняемых авторским правом, то есть товаров.

Капиталистическая глобализация есть следствие новых технологий с их возможностями высокой мобильности и скорости. Что означает освобождение рынка от влияния традиционных законов и ограничений. Основная идея проекта – поставить политиком перед свершившимся фактом и привести глобальный рынок к полному освобождению от всевозможных тарифов, правил поведения и, насколько это возможно, от налогов, конечно, с целью максимизации прибылей. Поскольку возможности новых технологий очень удачно дополняют свойства капитала, далеко продвинувшаяся глобализация понуждает политические круги отступать. Это проявляется по-разному – когда в форме яростного изоляционизма, когда через существенное обновление 'концертного репертуара'. Вдруг все эти социалисты-демократы меняют веру у виселиц и произносят бескомпромиссные оды во славу свободной торговли и классического либерализма. Такая смена политического имиджа должна рассматриваться как последняя отчаянная попытка профессиональных политиков эры капитализма зацепиться за последние иллюзорные остатки власти. Одновременно это добавляет политике привлекательности и важности, так что она может 'получить хорошую прессу'.

Нетократическая глобализация – совершенно иное дело. Это скорее социальный феномен, базирующийся на предоставляемых новыми технологиями возможностях коммуникации и контакта между различными культурами через огромные расстояния. Если великая цель капитализма – повысить прибыли с тем, чтобы, выйдя в отставку, заниматься личной жизнью, то великая цель нетократов – улучшать и развивать взаимные коммуникации, включая странные опыты и жизненные стили, которые становятся возможными благодаря новым технологиям. Нетократы стремятся познать все универсальное на глобальной арене, потому они хотят предложить универсальный язык, с помощью которого смогут испытать всевозможные экзотические ощущения, по которым они тоскуют.

Мы не утверждаем, что какая-то из форм глобализации лучше, это просто две разные силы с разными целями в рамках двух разных систем. Но при обеих формах это электронный колониализм, экономический в случае буржуазии, культурный – для нетократии. Интересно, что, возможно, в будущем эти силы едва ли станут развиваться параллельно. Как только капитализм начнет развиваться в направлении, противоположном сетевым структурам, контролируемым особенностями технологий, проект рано или поздно выйдет из-под контроля, и капиталисты неминуемо уступят свое влияние нетократам. С другой стороны, нетократический проект глобализации не может провалиться и вознаградит своих участников, самих нетократов, еще большей властью.

Поздний капитализм страдает шизофренией. Он выживает, и выживал всегда благодаря адаптации, но одержим идеей контроля, тотальностью и азартными играми с нулевым риском. Если, к примеру, капитализм откажется от национального государства, это бедет не свидетельством нового мышления в принципе, а просто признанием факта, что наивысший контроль необходимо передать на сверхнациональный, федеральный уровень. Тотальность расширяется, но стремление к контролю и руководству не ослабевает. Соглашение между капитализмом и нетократией касается не только различий в происхождении, стиле жизни и отношении к жизни. Смена парадигмы фундаментально изменила образ мира. История утрачивает предопределенность направления развития, утопия исчезает. 'Единственно возможный путь развития' – уже не единственный; из любой точки исходит бесконечное число нехоженых дорог. Цельность, рационализм и управляемый коллективизм рассыпаются под давлением многообразия виртуального мира. Волоча за собой консьюмтариат, нетократия занимает место буржуазии.