Льюис Борселино - Дэйтрейдер. Кровь, пот и слезы успеха

Это небезопасно – быть трейдером, и вы хороши всего лишь настолько, насколько хороши ваши очередные торги. Как часто трейдер просыпается в холодном поту глубокой ночью и спрашивает себя: "Что, если я потеряю это? Что, если я не смогу больше торговать?"

Трейдинг – это игра с мгновенными проигрышами и мгновенными выигрышами. К счастью для меня, я никогда не был человеком, которому необходимо каждую неделю получать чек. Есть люди, выбирающие безопасный маршрут, держась как можно дальше от опасных ситуаций. Я не ищу опасных ситуаций, и я никогда не выбирал безопасный маршрут для всей моей жизни. Я очень уверен в своих способностях, поэтому я никогда не беспокоился, откуда придет мой следующий доллар. В своей жизни я всегда чувствовал, что у меня устойчивая почва под ногами. Я знал, мне придется проходить через подъемы и спады, поверьте, так оно и было. Но я всегда знал, что я выживу и со временем преуспею. Этот урок я получил от своего отца.

Мой отец Тони Борселино умел ухватить свой счастливый шанс. Даю голову на отсечение, в мире легального бизнеса он заткнул бы за пояс любого капиталиста, занимающегося венчурным бизнесом, или корпоративного лихача. Но мой отец пришел из другого мира. Возможности надо хватать обеими руками. Например, когда отец водил грузовик, он часто играл в кости во время ланча в автоприцепе на Гранд-авеню и Лоуэр Вэкер – параллельных шоссе, ведущих вниз к Чикагскому Вэкер-Драйв. Однажды мой отец появился в трейлере, где 15 или 20 других парней делали ставки и бросали кости. Он подобрал кости и сказал: "Я банкую". Это означало, что он собирался бросать кости за долю от общей суммы ставок.

"Эй, кто это назначил тебя боссом?" – выразил свое недовольство один из парней.

Ответ моего отца? Удар! Один удар, и парень оказался без сознания. "Еще кто-нибудь хочет поспорить со мной?"

С того дня в игре банковал отец.

Я часто задавался вопросом, что стало бы с моим отцом, если бы он имел возможность завершить свое образование в колледже. Смог бы он сделать карьеру, дающую обеспеченную жизнь и процветание? Пошел бы он прямой дорогой? Но судьба не дала моему отцу такой возможности. Он ушел из Техасского технического колледжа после года учебы, когда мой дед заболел. Отец вернулся домой и начал работать водителем грузовика.

Маленьким ребенком я еще застал то время, когда мы жили в старом квартале. С самых первых лет моей жизни отец стремился реализовать общеизвестную Американскую Мечту. Он хотел иметь дом в пригороде для своей жены и двоих сыновей. Когда дядя Норф, папин брат, переехал в Ломбард в Иллинойсе, мой отец поспешил последовать его примеру. Он купил дом за 23 000 долларов с первоначальным взносом 2 000 долларов наличными в новом районе, где нашими соседями были не только итальянцы, но и поляки, ирландцы и немцы. Наш дом был гордостью и радостью моего отца: три спальни и ранчо около дома с 2 200 квадратными футами земли. По сравнению с нашей старой квартирой это был замок.

Сначала мы были лишь одной из двух семей, проживающих в доме, но мой отец быстро сделал так, что дом стал нашим собственным. Для приходящих к Борселино вместо буквы «Б» на парадной двери у нас появился фасад из белого камня. Отец это сделал, чтобы на всей улице только у нас был дом, полностью построенный из белого кирпича. Этот дом – мечта моего отца, но ипотечный платеж почти $300 в месяц был слишком тяжел при его зарплате водителя грузовика $150 в неделю. Именно здесь появилось искушение. Водительский бизнес давал отцу доступ к товарам, которые можно было воровать и продавать. Первая операция принесла ему около $100 000; тогда он впервые почувствовал вкус больших денег. И отец сделал первый шаг вниз на пути в пропасть. После того, как он начал, обратной дороги уже не было.

Каждый день отец садился за руль грузовика. Он упорно трудился и любил свою семью. Если бы я и не сказал про отца ничего другого, эти слова я должен повторить еще раз. Он любил нас больше всего на свете, даже больше собственной жизни. Именно поэтому он взял на себя этот риск.

Достаточно рано я понял, мой отец не просто водитель грузовика. В начале 1960-х годов, когда всем хотелось иметь цветной телевизор, он у нас был – как и у старшего брата отца, дяди Норфа. Тоже самое было со стереосистемой или восьмиполосным магнитофоном. Эти небольшие атрибуты роскоши появлялись в нашем доме, но всегда без квитанций об оплате. Отец не затруднял себя объяснениями: "Это свалилось с грузовика".

Я помню, как нам с Джоуи хотелось иметь такие же переносные рации, как и у других ребят. Нам хотелось иметь модель фирмы "Маттел". То, что дал нам отец, были переносными рациями с радиусом действия до восьми миль. Рацию такого типа отец использовал для общения с подельниками во время своих "операций". В доме стало появляться все больше и больше разных вещей.

Мое детство нельзя назвать нормальным. К девяти годам я знал, что мой отец не просто водитель грузовика. Об этом мне говорили дорогие вещи, внезапно появлявшиеся в нашем доме. Когда я подслушивал разговоры отца с его друзьями, это казалось игрой. Серьезные разговоры велись подальше от детских ушей. Я знал, что отец хотел обеспечить нам хорошую жизнь, какой никогда не было у него. Для взрослого ума это может казаться абсурдным, но для мальчишки, безумно уважавшего и любящего своего отца, его стремление понятно на уровне чувств. Он хотел, чтобы у нас было больше, чем имел он. В его представлении этот путь был единственным.

Однако там, где есть риск, есть и страх. Страх нельзя избежать, и чувствовать страх не означает проявления слабости. В отношении к страху важно, как вы им управляете. Преодоление страха устремляет вас вперед. Позволяя страху овладеть вами, вы себя парализуете.

В торговле есть одна общая причина, по которой люди цепенеют: синдром старого оленя в свете фар. Это страх потерять свои деньги и все нажитое. Для поддавшихся страху людей их имущество – деньги, дома, машины и все остальное – значат так много, что они по-настоящему даже не могут наслаждаться тем, что имеют. Они уподобляются человеку, который так боится сделать вмятину на своей прекрасной машине, что даже не ездит на ней. Их страх часто накладывается на тот факт, что они принимают на себя слишком большие риски. Они оказываются парализованными, попав в ловушку собственного страха и неуверенности. Чтобы быть успешным в жизни, особенно в торговле, где ваши деньги ставятся на кон каждый день, нельзя становиться пленником собственных мыслей.

Когда вы теряете деньги, ваши мысли могут идти по двум направлениям. Вы можете пойти домой и сказать, "Ох, эти парни раздавили меня…", или вы можете сказать себе: "Знаешь, в чем дело? Я вляпался сам. Я сделал это, это и это…" Вы садитесь и выписываете, что вы сделали, а затем анализируете свои поступки. Потом вы идете в атлетический зал, чтобы выпустить лишний пар, и ждете, когда откроется рынок на следующий день. Почему? Потому что единственное желание любого трейдера, хоть что-то собой представляющего, – это желание вернуть свои деньги.