Лоуренс Харрисон - Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма

В качестве автора, впервые применившего понятие культурного капитала, часто называют, выдающегося французского философа общественных наук Пьера Бурдье, который использовал его в совместной с Жан-Клодом Пассероном статье «Культурное воспроизводство и социальное воспроизводство» [26] Pierre Bourdieu and Jean-Claud Passeron, “Cultural Reproduction and Social Reproduction,” in Richard K. Brown (Ed.), Knowledge, Education and Cultural Change (London: Tavistock, 1973). . Однако в фокусе его внимания находился индивид, а не общество в целом. «Культурный капитал [состоит из] форм знания, навыков, образования и преимуществ, которыми обладает личность и которые дают [ему или ей] более высокий статус в обществе. Передавая своим детям установки и знание, необходимые для успеха в существующей в данный момент времени образовательной системе, родители наделяют их культурным капиталом» [27] http://en.wikipedia.org/wiki/Cultural_capital. .

В статье «Формы капитала» [28] P. Bourdieu, “The Forms of Capital,” in J. Richardson, ed., Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education (New York: Greenwood, 1986), pp. 241—258. [ Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология. М.: РОССПЭН, 2004. С. 519-536.] Бурдье выделяет три подтипа культурного капитала: инкорпорированный (embodied), объективированный (objectified) и институционализированный (institutionalized).

• Инкорпорированный культурный капиталсоставляют как сознательно приобретенные, так и пассивно «унаследованные» свойства человеческого «я» (где «наследование» понимается не в генетическом смысле, а как приобретение в течение длительного времени и, как правило, от семьи через социализацию, традицию и культурные влияния). Лингвистический капитал — владение языком — есть форма инкорпорированного культурного капитала.

• Объективированный культурный капиталсостоит из физических объектов, находящихся в собственности, таких как научные приборы и произведения искусства. Эти культурные блага могут передаваться и ради получения экономической прибыли, и с целью «символического» выражения культурного капитала, приобретению которого они способствуют.

• Институционализированный культурный капиталзаключается в институциональном признании культурного капитала, которым владеет индивид, чаще всего в форме дипломов и аттестатов о получении образования.

Хотя все эти идеи весьма ценны, Бурдье не выявил структур, которые дали бы возможность сравнительной оценки различных культур, — по крайней мере мне не удалось их у него найти. К счастью, это сделали другие.

В 1999 г. аргентинский ученый и журналист Мариано Грондона опубликовал книгу под названием «Культурные условия экономического развития» [29] Mariano Grondona, Las Condiciones Culturales del Desarrollo Econόmico (Buenos Aires: Grupo Editorial Planeta, 1999). . Грондона — обозреватель La Naciόn, ведущей газеты Буэнос-Айреса, профессор государственного управления в Национальном университете Буэнос-Айреса и ведущий популярной еженедельной телепрограммы, посвященной общественным вопросам. Кроме того, он преподает в Гарвардском университете.

На протяжении многих лет исследований и наблюдений Грондона разработал теорию экономического развития, имеющую форму типологии культурных характеристик, которые позволяют противопоставить культуры, благоприятствующие экономическому развитию (высокий уровень культурного капитала), и культуры, противящиеся ему (низкий уровень культурного капитала). Иными словами, если процитировать главу из книги «Культура имеет значение», написанную Грондоной на основе его книги:

«Ценности могут быть сгруппированы в непротиворечивый паттерн, который мы можем назвать “системой ценностей”. Реальные системы ценностей являются смешанными; чистые системы ценностей существуют только в уме, как идеальные типы. Можно сконструировать две идеальные системы ценностей: одна будет включать только те ценности, которые способствуют экономическому развитию, а другая — только те, которые противятся ему. Страна является современной в той мере, в какой она приближается к первой системе; она остается традиционной в той мере, в какой приближается ко второй. Ни та, ни другая система ценностей не существует в реальности, и ни одна страна не укладывается полностью в какую-либо одну из этих двух систем. Однако некоторые страны близко подходят к крайней точке, максимально благоприятствующей экономическому развитию, в то время как другие близко подходят к противоположной крайней точке.

Реальные системы ценностей являются не только смешанными, но и меняющимися. Если они двигаются в направлении благоприятного полюса шкалы систем ценностей, то это приводит к повышению шансов на то, что страна будет развиваться. Если они движутся в противоположном направлении, то они тем самым снижают шансы страны на экономическое развитие» [30] Mariano Grondona, “A Cultural Typology of Economic Development,” in Lawrence E. Harrison and Samuel P. Huntington, eds., Culture Matters: How Values Shape Human Progress (New York: Basic Books, 2000), pp. 44—55. [В русское издание книги эта глава не вошла. — Ред.] .

Четверо коллег Грондоны — Ираклий Чкония, Рональд Инглхарт, Маттео Марини и я — приняли участие в работе по расширению его типологии с тем, чтобы она охватывала не только экономическое, но также социальное и политическое развитие.

Я хотел бы еще раз подчеркнуть данную Грондоной характеристику этой типологии как «идеализированной». Кроме того, она обладает высокой степенью обобщения. Монолитных культур не существует; во всех культурах существуют течения, идущие вразрез с основным фарватером, — и это в равной мере справедливо как в отношении аргентинской/латиноамериканской культуры, которая послужила моделью для столбца типологии, соответствующего культурам, противящимся прогрессу, так и для культуры США, которая послужила в качестве модельной культуры, тяготеющей к прогрессу. Это очень важный момент. Как напоминает нам Роберт Хефнер, антрополог из Бостонского университета, «тема [неоднородности культур] позволяет нам осознать, что даже в культурах, сравнительно враждебных прогрессу, существуют альтернативные течения, и некоторые из них могут содержать элементы прогрессивных ценностей» [31] Записка, полученная автором от Роберта Хефнера (Robert Hefner) 28 апреля 2004 г. .

Рональд Инглхарт, президент проекта World Value Survey, провел проверку 25 компонентов этой типологии на основе данных, собранных в рамках этого проекта; по ходу обзора типологии я буду ссылаться на его результаты. В целом «эти эмпирические результаты свидетельствуют в поддержку “типологии прогресса”, и порой очень убедительно» [32] Ronald Inglehart, “Testing the Progress Typology,” presented at the final Culture Matters Research Project conference at the Fletcher School, Tufts University, March 27—28, 2004, p. 10. . Из 25 факторов 11 нашли «строгое подтверждение» в данных World Values Survey, 3 — «умеренно строгое подтверждение», 2 — не получили «значимого подтверждения», а для 9 остальных соответствующих данных не нашлось. Как подчеркивает Инглхарт, «[проект] World Value Survey не был предназначен для проверки “типологии прогресса”. Но он задумывался как инструмент всестороннего исследования всех основных человеческих ценностей, а потому и охватывает большую часть- категорий, включенных в “типологию прогресса”» [33] Ibid., p. 6. .