Арон Гуревич - Походы викингов

[1] В Византии «варанги» — это скандинавы в составе императорской гвардии и воины-наемники в составе союзнического корпуса, в древнерусской летописи «варяги» — это собирательное обозначение скандинавов, независимо от рода их деятельности: Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Скандинавы на Руси и Византии в X–XI веках: к истории названия «варяг» // Славяноведение. 1994. № 2. Попытка отождествить варягов с кельтами или «кельтизированными славянами» (см. Кузьмин А. Г. Об этнической природе варягов // Вопр. истории. 1974. № 11) не выдерживает критики. . В самой же Скандинавии воинов, совершавших походы в другие страны, именовали викингами. Жители стран, подвергавшихся нападениям викингов, видели их обычно в кольчугах, с мечом или боевым топором в руках, грабящими и убивающими, уводящими в плен женщин и мужчин, жестокими и алчными, чуждыми христианству и милосердию. Такими описывали викингов западноевропейские хронисты. С такими чертами викинги и вошли в историю. Но исчерпывающа ли эта характеристика? Что представляли собой народы скандинавских стран, выходцы из которых столь долго сеяли по миру ужас и смерть? Каковы причины походов викингов? Какую роль сыграли эти походы в истории Европы и прежде всего в истории самих скандинавов?

О викингах историки судили лишь по словам их противников и жертв — средневековых монахов и других духовных лиц, которые не могли не сетовать на причиняемые ими разрушения, — ведь викинги были «нехристями»! Судить викингов последующим поколениям было легко — они молчали. Скандинавы эпохи викингов не оставили документов или хроник [2] Действительно, нам неизвестны записи хроник, законов или саг вплоть до XIII в. — руническое письмо долгое время использовалось северогерманскими племенами, и скандинавами в том числе, преимущественно в магических целях, однако в Х в. в Скандинавии распространяется обычай устанавливать памятные камни, рунические тексты которых сообщали о причине установки камня, заказчике, а иногда и об имени резчика рун; к XI в. относятся археологические находки разнообразных бытовых текстов (Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. М.: Наука, 2001. С. 21 и далее). . Рассказы о древних исландцах и норвежцах — саги — были записаны много позднее, в XIII в. Исландские песни о богах и героях литературоведы долго считали северными отголосками древнегерманского эпоса, а не памятниками скандинавской культуры. Вплоть до конца XIX в. ученые не могли заставить говорить курганы и камни, водруженные над могилами в Скандинавии и других странах, содержимое зарытых викингами кладов. Да и что изменили бы они в приговоре, вынесенном историей? Обилие монет, украшений, драгоценностей в северных кладах, видимо, могло лишь подтвердить вердикт: викинги — это грабители и насильники.

Одной из причин нападений норманнов историки считали слабость западноевропейских стран, вызванную их феодальной раздробленностью в IX и X вв., — воспользовавшись беззащитностью своих соседей, воинственные варвары нападали на них. Упрочение в XI в. королевской власти в Англии и других странах Запада положило конец этим разбойничьим набегам. Дала положительные результаты и неустанная миссионерская деятельность католического духовенства, проповедовавшего среди норманнов учение Христа: скандинавы крестились, принимали христианство, их походы прекратились.

Такое понимание проблемы викингов в истории средневековой Европы оставалось господствующим в науке вплоть до недавнего времени. Правда, среди части историков, в особенности скандинавских, бытовал и совершенно иной, романтический взгляд на деяния норманнов. Эти историки, впадая подчас в безудержное приукрашивание жизни отдаленных предков теперешних исландцев и датчан, норвежцев и шведов, видели в них сказочных витязей и героев, воплощавших всевозможные доблести. Но подобные воззрения внушали серьезным ученым большое недоверие [3] Вопросу о «мифологизации» периода викингов уже в эпоху средневековья посвящена недавно появившаяся в переводе на русский язык статья немецкого ученого Р. Зимека «Викинги: миф и эпоха. Средневековая концепция эпохи викингов», опубликованная в сборнике «Древнейшие государства Восточной Европы: 1999 г. Восточная и Северная Европа в средневековье / Под ред. Г. В. Глазыриной. М.: Наука, 2001. Автор заключает, что «большая часть эпохи викингов предшествовала христианизации Скандинавии и, таким образом, представляла собой чистое поле для идеализации и героизации предков-викингов» (с. 25). .

Однако нужно отметить, что кое-кого из ученых, занимающихся историей викингов, смущало одно обстоятельство. Дело в том, что средневековые хронисты, описывая с великим сокрушением и негодованием нападения норманнских язычников и их губительные последствия, гораздо меньше возмущались войнами и усобицами, которые непрерывно вели в тот же самый период христианские государи, князья и другие феодалы. Больше того, эти хронисты без всякого возмущения и осуждения сообщали об «угодных Богу» крестовых походах католических князей и церкви против язычников — славян, прибалтов, мусульман и других народов! А ведь в этом свете «подвиги» норманнов отнюдь не выглядят чем-то исключительным: война, грабеж, истребление населения были повседневной действительностью Европы в раннее средневековье.

Чтобы составить научную, по возможности объективную картину походов викингов, необходимо изучить все исторические источники, не только те, которые относятся к странам, подвергавшимся норманнским нападениям, но и в особенности те, которые накоплены к настоящему времени в самой Скандинавии. Историками, археологами, нумизматами, искусствоведами, лингвистами, литературоведами и другими учеными за последние десятилетия собрано множество данных, на основе которых представляется возможным составить совершенно новую, более правильную характеристику скандинавов эпохи викингов.

Сознание необходимости углубить представления об эпохе викингов и природе походов этих пиратов, военных наемников, купцов и колонистов возникло давно. «Наша прежняя историческая наука ограничивалась весьма расплывчатым и неопределенным представлением о смелых и воинственных викингах, мореходах и завоевателях, вооруженных с головы до ног и бороздивших моря от Ледовитого океана до Каспия на своих кораблях, украшенных резными звериными головами на носу. Этот эффектный образ «морского конунга», sækonungr, совершенно заслонял ту социальную среду, из которой вышел сам морской конунг, и те экономические условия, которые сложились у него на родине. За ним стоят те, кто пахали землю, косили сено, ловили рыбу и пасли скот, т. е. несли тот повседневный труд, на котором строилась вся вообще культура эпохи викингов и без которого были бы невозможны и сам обрисованный выше викинг, и его корабль, и все прочее; те, кто составляли его местное окружение на родине, куда он нередко возвращался после своих долгих и бурных поездок и приключений, его родичи, домашние, рабы и т. д., — окружение весьма сложное по своему социальному составу, и, наконец, те, кто шли с ним в поход, его дружина, его корабельщики, skipveriar, которые так же, как и он сам, не были какими-то абстрактными воинами и мореходами вообще, а вышли из определенной среды и не принимали участие в походах викингов во всяком случае не из одной любви к приключениям. Наша современная историческая наука, разумеется, не может удовлетвориться в отношении эпохи викингов прежней туманной романтикой» [4] Рыдзевская Е. А. Некоторые данные из истории земледелия в Норвегии и в Исландии в IX–XIII вв. // Исторический архив, т. III, M.-Л., 1940. С. 14. .

Читать дальше