Игорь Латышев - Семейная жизнь японцев

Пока, однако, эта революционная поросль составляет сравнительно небольшую часть японской молодежи. Другая же, более многочисленная ее часть, вступая на жизненный путь, все еще попадает в духовную колею,\проторенную правящими кругами страны, хотя эта колея в конечном счете ведет молодежь к идейному опустошению и моральному разложению. В семьях, где враждующие дети и родители остаются приверженцами существующей в Японии капиталистической структуры, в наши дни все чаще возникает моральный вакуум. Как результат этого, вражда детей и родителей выливается обычно в цепь беспринципных, безнравственных, неприглядных ссор, ведущих к возрастанию у детей и родителей своекорыстных, эгоистических устремлений, к угасанию взаимной привязанности и любви. Разлад между детьми и родителями в подобных случаях не несет в себе созидательных начал, даже если он и связан с ломкой прежнего семейного уклада. В конечном счете такие конфликты лишь ускоряют общее загнивание существующего строя. Пока на сегодняшний день в духовном «разрыве поколений» в Японии превалируют именно негативные, антиобщественные тенденции, не имеющие ничего общего с действительным социальным прогрессом.

Существенное влияние на жизнь японцев оказывает в наши дни исключительно быстрое увеличение среди населения страны численности и доли пожилых людей. Если в 1950 г. лица в возрасте 65 лет и старше составляли 4,95 % всего японского населения, то к 1980 г. их удельный вес вырос до 9,05 % и, как показывает статистика, продолжает повышаться [304] «The Japan Times», 18.04.1982. . При общей численности населения в 117 057 тыс. человек, зафиксированной на 1 октября 1980 г., в стране проживало 10 570 тыс. людей в возрасте 65 лет и старше — в 2,5 раза больше, чем в 1950 г. [305] Корэкара-но нихон торэйка сякай-э-но тёсэн (Трезвый подход к стареющему обществу будущей Японии). Под ред. Корэкара-но нихон сэйсаку иинкай. Токио, 1981, с. 18, 21–22.

Специфические интересы, настроения и поведение людей преклонного возраста начинают все заметнее сказываться в повседневном быту японского населения. Достаточно сказать, что, по данным обследования, проведенного министерством благосостояния в 1979 г., из общего числа 34 869 тыс. семей страны в Японии насчитывалось 10 934 тыс. семей (31,3 % всех семей), включавших лиц в возрасте 60 лет и старше, и 8204 тыс. семей (23,5 %), включавших лиц в возрасте 65 лет и старше [306] Катэй кибан-но дзюдзицу (Совершенствование основ семьи). Охира сори-но сэйсаку кэнкюкай хококусё, № 3 (Доклад Комитета по изучению политики премьер-министра Охира, № 3). Токио, 1980, с. 50. .

Увеличение удельного веса людей старшего поколения в общественной жизни и в семейном быту страны обусловлено прежде всего быстрым ростом продолжительности жизни японцев на протяжении минувших 30 лет. Как утверждает японская печать, по средней продолжительности жизни населения Япония к началу 80-х годов опередила как США, так и страны Западной Европы. В 1981 г. средняя продолжительность жизни японских мужчин достигла 73,32 года, а женщин — 78,83 года. В том же году в стране насчитывалось 1072 жителя в возрасте старше 100 лет — на 104 человека больше, чем в предыдущем году. Столь большого числа столетних людей не отмечается статистикой ни одной другой капиталистической страны [307] «The Daily Yomiuri», 15.09.1981. .

Долголетие, ставшее новым явлением в жизни японцев, заметно изменило их взгляды на возраст людей. В довоенные и первые послевоенные годы при средней продолжительности жизни в 50 лет население Японии разбивалось по возрасту на четыре группы: «дети» (сёнэн), «молодые люди» (сэйнэн), «взрослые среднего возраста» (сонэн) и «старики» (роиэн). При этом «взрослыми среднего возраста» считались люди от 30 до 50 лет, а «стариками» — люди 50 лет и старше [308] Ниппон-но дзюкунэн (Люди зрелого возраста в Японии). Под ред. Кунимацу Сиро . Токио, 1981, с. 52. . В последние годы, однако, такое деление, по мнению социологов и печати, перестало соответствовать реальной ситуации. 50-летние и даже 60-летние лица в связи с удлинением средних сроков продолжительности жизни уже не рассматриваются во многих отношениях как «старики». И не случайно в официальных документах и социологической литературе появились теперь такие термины, как «средний старший возраст» (тютонэн) и «зрелый возраст» (дзюкунэн), которые применяются в отношении людей в возрасте от 40 до 65 лет. Общественный опрос, проведенный компанией «Дэнцу», показал, что большинство населения страны уже не считает этот возраст «старческим» и рассматривает его либо как период «расцвета жизнедеятельности» (42,9 %), либо как «возраст, внушающий доверие» (37,1 %), либо как «возраст зрелости» (34,1 %). Лишь 35,5 % опрошенных предпочло назвать эти годы жизни человека «периодом, когда начинает ощущаться усталость». Иначе говоря, в отличие от прошлого возраст до 65 лет в физиологическом отношении стал рассматриваться большинством населения как полноценный, «хороший период человеческой жизни» [309] Там же, с. 50. .

Соответственно изменилось в общественном сознании: японцев и представление о периоде старости. Свидетельством тому служат результаты общественного опроса, проведенного в апреле 1978 г. редакцией газеты «Майнити»: 30 % опрошенных высказали мнение, что старость наступает с 60 лет, 33 % сочли, что это происходит позднее — с 65 лет, а 30 % отнесли наступление старости к 70 годам [310] «Mainichi Daily News», 29.05.1978. . Еще более радикальные изменения во взглядах на старость произошли у самих лиц старшего возраста. Так, опрос жителей столицы в возрасте 60 лет и старше, проведенный токийским муниципалитетом в 1972 г., обнаружил, что наибольшая их часть — 42,7 % считают началом старости 70-летний рубеж и лишь 25,9 % — 65-летний [311] «Иомиури симбун», 21.09.1977. . Приблизительно те же результаты дало и обследование, проведенное незадолго до того канцелярией премьер-министра среди японцев «среднего возраста»: по мнению 79,4 % опрошенных лиц, старость наступает лишь «тогда, когда человек начинает ощущать свою немощь, теряя нормальную трудоспособность» [312] «Mainichi Daily News», 12.11.1978. . Все это говорит о том, что в наши дни подавляющая часть пожилого населения страны не согласна с официально установленной японскими властями возрастной градацией, в соответствии с которой старость начинается с 60 лет [313] «Иомиури симбуи», 21.09.1977. .

Обращает на себя внимание и широкое обсуждение в японской печати проблем «второй жизни» тех, кто раньше считался, да и сам считал себя, отжившим свой век. «Мужчина, который достиг 55 лет, т. е. официального пенсионного возраста, — писала редакция газеты „Дэйли Иомиури“, — в действительности находится сейчас на пороге своей второй жизни, продолжительность которой составляет приблизительно 22 года. Его 50-летняя жена также может рассчитывать еще на 30 лет жизни. И оба они должны думать о том, как им воспользоваться этими годами» [314] «The Daily Yomiuri», 15.09.1981. .