Раиса Галушко - Драматургия буржуазного телевидения

Буржуазное телевидение сеет и укрепляет не только расовые, но и национальные предрассудки. Так, в 60-е годы большим успехом во многих странах пользовалась американская серия «Неприкасаемые» — о борьбе полиции с мафией 30-х годов, которую возглавлял Аль Капоне. В серии настолько подчеркивалась принадлежность всех гангстеров к итальянской нации, что ее демонстрацию по телевидению обычно именовали «итальянским часом». В сознании массовой аудитории «Неприкасаемые» явно ставили знак равенства между итальянцами и гангстеризмом.

Если итальянцы на телеэкране нередко ассоциируются с насилием, то славяне, в частности поляки, выставляются в глупом и смешном виде. Именно так выглядит герой американской серии «Баначек» (1972), скромный сыщик страхового агентства. В отличие от большинства теледетективов, он наделен чертами, прямо противоположными тем, которые положено иметь человеку его профессии. Баначек недогадлив, нерасторопен, постоянно попадает в нелепые ситуации. Он смешон, жалок, причем эти качества недвусмысленно связываются с его польским происхождением.

В результате на экране, по выражению журнала «Тайм», предстает «прямо-таки персонаж из польского анекдота» [3]. Иначе говоря, зараженная националистическими предрассудками часть аудитории найдет для себя в этой серии, как и в ей подобных, благодатный материал, хотя авторы, возможно, и не стремились ни к чему, кроме «увеселения» зрителей.

Особое место в плане отражения расовых проблем занимает негритянский вопрос, естественно главным образом в американской телепродукции. Отношение к нему американского телевидения в 50-х — начале 60-х годов было однозначным: оно его, как и другие аспекты национальной проблемы, попросту игнорировало. Однако постепенно положение стало меняться. Усиление расовых волнений заставило телевидение пересмотреть прежнюю тактику. К тому же негритянское население начало все больше пополнять телеаудиторию, а забота о ее максимальной численности — основа основ коммерческого телевидения. И американские телесети поворачиваются «лицом к неграм».

В 1964 году на экраны выходит детективная серия «Я — шпион», где одну из главных ролей, разведчика Александра Скотта, исполнял негритянский актер Билл Косби. Но детектив Скотт был всего лишь темнокожей копией своего белого партнера Келли Робинсона. Они вместе путешествуют по странам Востока под видом пары теннисистов. Темный цвет кожи не сделал Скотта представителем негритянского народа. В серии нет и намека на существование негритянского вопроса. Но само умолчание многозначительно: негр наравне со своим белым коллегой участвует в самых рискованных шпионских операциях и распутывает сложные дела. Чего же еще? Какой тут может быть «негритянский вопрос»?

По сути дела, молчанием обходится расовая проблема и в популярной серии «Джулия» (1968), где главную роль исполнила негритянская актриса Диана Кэррол. Серия была широко разрекламирована как первое произведение, реально отражающее жизнь негров. В интервью журналу «Тайм» Диана Кэррол подтвердила это, заявив, в частности, что «Джулия» даст возможность показать тот мир, в котором живет негритянское население [4]. Но «мир» оказался явно приукрашенным.

Героиню окружает атмосфера благополучия. У нее комфортабельная квартира в одном из лучших районов города. Она домохозяйка, занятая воспитанием своего шестилетнего сына. И даже когда на нее обрушивается несчастье — муж Джулии погибает во Вьетнаме, — она быстро справляется с возникшими житейскими трудностями. Знакомый доктор охотно берет ее к себе в больницу в качестве медсестры, и дела Джулии вновь идут на лад. Расовая проблема сведена в серии лишь к упоминанию о том, что мальчишки во дворе дразнят сына Джулии «ниггером». Все это настолько далеко от реального положения вещей, что даже журнал «Тайм» назвал серию «банально-приторной и абсурдной» [5].

Тем не менее опыт «Джулии» пришелся по душе создателям массовой телепродукции, и в начале 70-х годов появляются еще серии о жизни негров. Наиболее популярна среди них «Это моя мама». В ней повествуется о жизни доброй, веселой, никогда не унывающей пожилой негритянки, все помыслы которой сосредоточены на том, как бы поскорее женить своего двадцатипятилетнего сына-парикмахера и начать нянчить внуков. Другие заботы минуют эту славную семью стороной.

Конечно, и миловидная Джулия, и бесстрашный детектив Скотт, и добрая негритянская мама — это определенный шаг вперед в изображении «хорошего негра» по сравнению, скажем, с классическим дядей Томом, главными добродетелями которого были бесконечная покорность и преданность белым хозяевам. Но разве «хороших негров» нового образца не роднит с прежними стопроцентная лояльность (пусть место «белого господина» и занял в их сознании весь американский государственный строй)? И разве нивелирование остроты негритянской проблемы способствует борьбе с расистскими настроениями?

Красноречивый ответ на последний вопрос дает социально-психологическое исследование, проведенное профессорами Н. Видмаром и М. Роукичем. В ходе исследования выяснилось, в частности, отношение зрителей к серии «Сэнфорд и сын», главные герои которой — негры.

Когда сценаристы А. Йоркин и Н. Лир стали переделывать для американского телеэкрана английскую серию «Стептоу и сын», они превратили лондонских старьевщиков в негров, владельцев маленькой фирмы утиля в Лос-Анджелесе. Получилась серия «Сэнфорд и сын». Два ее главных персонажа обрисованы по-разному. Сэнфорд-отец соответствует стереотипу расистских представлений о негре: он ленив, болтлив, неряшлив, спит на куче старого хлама, консервные банки выбрасывает прямо на улицу и т. д. Его сын Лэмонт, напротив, трудолюбив, скромен, неразговорчив, деловит, короче, полная противоположность отцу. И вот когда в ходе исследования зрителям был задан вопрос, кого из двух персонажей они считают «типичным негром», большинство опрашиваемых (56 процентов) назвали Сэнфорда и только 25 процентов — Лэмонта [6]. Комментарии здесь, как говорится, излишни.

Добавим, что и в этой серии жизнь негров была заметно приукрашена. «По сравнению с жителями гетто, — признавался Н. Лир, — Сэнфорды весьма и весьма благополучны. В моей следующей работе мне хотелось бы показать подлинную жизнь негритянской семьи из гетто» [7]. Тем не менее подобное произведение так до сих пор и не появилось на телевизионных экранах Америки.

Стоит остановиться и еще на одном аспекте отображения негритянской проблемы буржуазным телевидением. Советскому зрителю знакомы американские серии «Дактари» и «Приключения в Африке», повествующие о трудной и увлекательной работе по охране животного мира на Африканском континенте. Действие их происходит главным образом в заповедниках, где трудятся небольшие группы горячо преданных своему делу людей. Это преимущественно белые американцы, дружно работающие бок о бок с неграми. Благородство главных героев той и другой серии и отсутствие у них расовых предрассудков — вне сомнения.