Франсуаза Барб-Галль - Как говорить с детьми об искусстве.

На ней действительно нет подписи. В XIX веке художники следовали общепринятой практике и обычно подписывали свои работы, однако Ван Гогбыл настолько требователен к себе, что зачастую рассматривал готовые полотна как простые этюды, наброски и потому ставил авторскую подпись далеко не всегда. А если и ставил, то чаще ограничивался одним именем, без фамилии. Это было как-то теплее, душевнее, менее официально. Вот почему и сегодня Ван Гоганередко называют просто по имени — Винсент.

День рождения

1915. Картон, масло. 80,6 х 99,7 см

Музей современного искусства, Нью-Йорк, США

Марк Шагал

1887, Витебск — 1985, Сен-Поль-де-Ванс

Они же парят в воздухе!

На этой картине художник, Марк Шагал, изобразил самого себя и свою невесту Беллу. Они только что встретились после долгой разлуки. Они целуются, они так счастливы, что им хочется бегать, прыгать… Настроение у них приподнятое — кажется, что они способны летать, как птицы!

На самом деле он ее, конечно, обнял. Но картина выражает не реальные действия, а чувства. Ему хотелось не просто заключить ее в объятия, а прильнуть к ней всем телом, обвиться вокруг нее — и поэтому он изобразил себя именно так. Кроме того, руки могли бы помешать ему летать…

Цветы жених ей преподнес на день рождения. Он, наверно, тихонько подошел сзади, чтобы сделать невесте сюрприз. И сам он в таком волнении, что голова у него идет кругом — он уже не понимает, где он и что он. Странный поворот головы и вся поза выражают его состояние. Белла тоже взволнована — ее большие черные глаза удивленно раскрыты.

Дело происходит в Витебске, на родине художника. В тогдашней России не было обычая зажигать свечи на именинном пироге или торте. Но сам пирог уже готов — он виден слева, на красном столе, покрытом вышитой голубой скатертью. Осталось только разрезать его и сесть за стол.

В комнате не так много предметов и обстановка далеко не роскошная, но яркие цвета, особенно красный пол, создают впечатление заполненности. Стены украшены пестрыми женскими шалями с разнообразными узорами в виде цветов, овалов, треугольников… Они тоже оживляют пространство. Картина — настоящий праздник для глаз.

Да, можно сказать, что это автопортрет — пусть и не совсем точный. Обычно художник, который пишет автопортрет, смотрит на свое отражение в зеркале. Но Шагали не стремился к портретной точности. Он изобразил себя вместе с Беллой — значит, это он, сомнений тут быть не может.

Что мы видим за окнами?

За окном слева виднеется городская улица и кусочек церкви. Интересно, что освещение снаружи разное: если смотреть сквозь верхнюю часть окна, покажется, что на улице сумерки, а если через нижнюю, то ясный день. Шагал любит объединять воображаемое с вполне реальными деталями. Например, слева открыта только форточка — на улице слишком холодно, чтобы открывать окно целиком. За другим окном, справа, видна приставная лестница. Влюбленным, впрочем, все равно, день сейчас или ночь: они часов не наблюдают…

Понятно, что ножек у стола должно быть не меньше четырех, и Шагал это знает не хуже нас. Но изображает он только то, что необходимо для понимания картины. Стол и так прекрасно стоит. А вообще в картине может происходить все что угодно: ведь и у самого Шагала нет рук, а у Беллы вместо двух одна — надо же как-то держать цветы…

Верно, потому что именно они в картине главные. Все остальное — лишь окружающая обстановка. Невеста кажется даже больше жениха, что вполне понятно: Шагал написал эту картину, чтобы показать, какое важное место Белла занимает в его жизни. Используя подобный прием, Шагал обращается к традициям средневековой живописи, когда и люди, и предметы изображались не согласно их реальным пропорциям, а только в соответствии с их значимостью.

Стол и черный табурет изображены с точки зрения персонажей. Поскольку Марк и Белла парят в воздухе, то не удивительно, что они смотрят на все сверху вниз. Мы же, глядя на картину, видим еще и шали на стене, два окна, цветы. Шагал объединяет два разных угла зрения — наш, то есть зрительский взгляд, и взгляд персонажей. Тем самым он как бы приглашает нас присоединиться к нему, войти в картину.

Такое впечатление может возникнуть, если рассматривать картину Шагала как отражение реальности. Но если воспринимать эту картину как сказку — а она была задумана именно так, — то она приобретает совсем иной смысл. Шагал родился и вырос в традиционной еврейской семье, и еврейская культура оказала на его творчество огромное влияние. В хасидских сказках много разных чудес: люди и звери там летают, деревья смеются, скрипачи играют на крыше… Шагал всю жизнь помнил эти истории. Они сформировали его мировосприятие.

Верно. Стены в комнате светло-серые; серый цвет описывает дугу под ногами жениха и окутывает мягким облачком перёд черного платья невесты. В картине соблюдается некое равновесие: художник то четко прорисовывает предметы и формы, то вдруг позволяет кисти самостоятельно, без всякой логики резвиться на холсте. И тогда о правдоподобии можно забыть: краски делают что хотят.

Похоже на волшебную сказку

Шагал действительно изображает жизнь, как сказку, — в то время влюбленность несомненно рождала у него такое ощущение. Но в картине отразилось не только его собственное счастливое состояние. Иудаизм учит, что мир, сотворенный Богом, находится в вечном движении: этот процесс бесконечен и ни на миг не может прекратиться. Поэтому Шагал, воспитанный в традициях иудаизма, рисует мир именно так — в движении, во власти постоянных перемен: изображать его застывшим было для художника немыслимо, как немыслимо усомниться в могуществе Бога.