Фаина Гримберг - Кое-что о птицах (Пьесы: Антон Чехов «Чайка», Фаина Гримберг «Орел»)

– еще не всё! Треплев должен находиться под надзором, так это называется! То есть в имение его матери наведываются представители полиции, и кроме них – за молодым человеком следит, надзирает кто-то из домашних, так обычно бывало! Но кто? Быть может, дядя Сорин, недаром ведь он служил когда-то «по судебному ведомству»? Или грубый управляющий Шамраев, явно не «свой» в собравшейся компании, где доминирует либерализм! Или не зря Шамраева все как бы побаиваются?..

В период хрущевской «оттепели» формируется в советской литературе так называемое лирико-психологическое направление в драматургии, представители которого (В. Розов, А. Арбузов и др.) считали себя продолжателями чеховского стиля. В пьесе Розова «В поисках радости» принципиальная мать корит сына: «... ты становишься маленьким мещанином...» Нам понятно, что она имеет в виду; то, что сына интересуют мелочи жизни, а не та самая «высокая духовность»! Многие постановщики «Чайки» наивно полагают, что и Аркадина упрекает сына в чем-то подобном! Но нет! Она презрительно говорит сыну о его принадлежности к низшему сословию! Значит... сама она к мещанскому сословию не принадлежит? Но ведь жена приписывалась в сословие мужа, а мы знаем, что отец Треплева – тот самый «киевский мещанин»!.. И вообще... что сталось с отцом Треплева? Когда Константин вспоминает о своем раннем детстве, отца он не помнит, уже в то время, лет двадцать назад (Треплеву – двадцать пять) , отца уже не было! Он умер? Или попросту не жил с женой и сыном?.. С женой? Но если мать напоминает Косте о его унизительной принадлежности к низшему сословию; стало быть, сама она к этому сословию не принадлежит, она – дворянка. Однако законная супруга приписывалась, согласно закону соответственному, в сословие мужа! Напрашивается единственный вывод: родители Треплева не состояли в законном браке! Как это могло произойти? В 1895–96-м годах Треплеву двадцать пять лет. Следовательно, он родился в 1870-м или в 1871 году. Время правления Александра II, полным ходом идут внутригосударственные реформы, веет ветрами новой жизни. И вот тогда-то и встретились двое – дворянская дочь, ушедшая в актрисы, и молодой актер, тот самый «киевский мещанин».

Нельзя не остановиться и на образе любимой девушки Треплева – Нины. Сторонники теории прототипов полагают, что в образах Нины и Тригорина Чехов запечатлеет, что называется, своих хороших знакомых – прозаика Потапенко и девицу Лидию (Лику) Мизинову, в которую Чехов был якобы влюблен. Абсурдность подобного прототипного литературоведения успешно доказал в своей книге М. Золотоносов; толстушка-блондинка Лика вовсе не была во вкусе донжуана Чехова! А Тригорин? Ведь преуспевающим беллетристом являлся вовсе не Потапенко, а... сам Чехов! Это сам Чехов сомневается в новом направлении – символизме, одновременно признавая, что « новые формы» все же неизбежны и даже и необходимы! А что же Нина? В спектакле московского театра имени Ленинского комсомола (Ленком) режиссер Марк Захаров вывел на сцену непривычную Нину (Александра Захарова), неуклюжую, безвкусно одетую, полнотелую. Почему? А вдруг он все же обратил внимание на ключевую Нинину фразу: «... я гнала лошадь, гнала...» Какую лошадь? Куда гнала?.. Обратимся к обстоятельствам жизни другого литературного персонажа, Мити, из повести Бунина «Митина любовь»: «Митя... быстро пошел к каретному сараю, где стоял запряженный в беговые дрожки молодой горячий жеребчик». На таких дрожках-бегунках и приезжает Нина в усадьбу Аркадиной. Нина едет без кучера, спешит, гонит лошадь, то есть что есть силы хлещет лошадь кнутом!.. Женщина с хлыстом, с кнутом – классический образ садо-мазо, отнюдь не чуждый прозе Чехова! А то, что Чехов был поклонником творчества Захер-Мазоха и часто интерпретировал в своем творчестве созданные Захер-Мазохом образы, блестяще доказал в своей книге тот же М. Золотоносов! Все мы знаем и о фаллической символике лошади! Тут вспоминаются и Сашка из «Конармии» Бабеля и рыдающая над трупом любимого коня Алкида кавалерист-девица Надежда Дурова... Женщины, для которых наличие в их распоряжении, в их власти коня замещает классическую «нехватку» фаллоса! Нина тоже активна – и социально, и в эросе! Она фактически предлагает себя Тригорину. Она решается на побег из дома. А, кстати, как она могла этот побег осуществить? Дело в том, что передвижение в пределах Российской империи было крайне затруднено, требовались разрешительные бумаги и внутренний паспорт. Женщины не имели права ездить куда бы то ни было без специального разрешения отцов, мужей или опекунов. Вероятно, сначала Нина выкрала у отца свой паспорт (вспомним, как выкрадывает свой паспорт проститутка Марья Лусьева в одноименном романе А. Амфитеатрова). Далее мы узнаем, что Нина проклята в своей семье, но разрешение на проживание вне семьи ей, стало быть, отцом дано! Судьба Нины вообще напоминает судьбу Аркадиной – бегство из дома, незаконное сожительство, рождение ребенка... а затем, вероятно, успех на сцене, слава... Ведь Нина уже поняла свое призвание. Но Чехов относится к своей героине несколько критически: особой симпатии к независимым женщинам он не испытывает! Он даже не отказывает себе в удовольствии наказать Нину смертью ребенка!..

И вот, когда все это было мною многажды обдумано, я могла уже и поразмыслить о некоторой таинственности чеховской пьесы. И в самом деле – Треплев критикует театр, где актеры притворно разыгрывают сцены из как бы реальной жизни, делая вид, будто никаких зрителей перед ними и нет! Но ведь театр, критикуемый Треплевым, это новаторский театр Станиславского и Немировича-Данченко!.. Треплев и сам – персонаж именно такого театра! Но с легкой руки Чехова уже понимает на рубеже веков возможность иного театра, театра прямых символов и философских обобщений! Впрочем, об источниках пьесы Треплева, о флоберовском «Искушении святого Антония», в частности, писали и Толстая, и Золотоносов...

Ну, вот и все!