Array Сборник статей - Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования

Кстати, по поводу упомянутых «советских колонизаторов». Поскольку тематический реестр в РАС был, скажем так, конечен, это порождало эффект циклических филиаций – обзора одной и той же, по существу, проблематики то ли с разных точек зрения, то ли в ее временном движении и эволюции. В этом случае происходила в своем роде «специализация» псевдонима, как это нередко бывает, когда в крупном печатном органе за определенным автором закрепляется определенный круг тем. В плотном по тематической парадигме и достаточно скромном по количеству сотрудников пространстве еврейского еженедельника фигура одного и того же автора подвергалась неизбежному расщеплению, дифференциации и своего рода «полифонизации» – условия, при которых возникновение псевдонима становилось весьма естественным и органичным. При этом, выполняя функции некоего, что ли, «бренда», псевдоним нередко прикреплялся не к какому-то широкому проблемно-тематическому направлению, «кусту» тем, а к некоторому определенному их набору. Подготовленный евсекцией грандиозный сибирский проект землеустройства евреев в Биробиджане с будущим созданием там автономной еврейской социалистической республики (что, как известно, и осуществилось) – яркая тому иллюстрация. Освещением этого проекта в «Рассвете» во второй половине 20-х гг. занимался Шехтман, и неизменно под псевдонимом «Ю. Борисов». Его статьи-фельетоны были направлены на разоблачение этой шумной политической акции, метко названной в одной из них «фразеологическим маскарадом» [180].

Нам неизвестно участие Шехтмана в каких-то русскоязычных периодических изданиях эмиграции, кроме еврейского РАС. Однако даже если отвлечься от того, что сам по себе РАС представляет неотъемлемую часть проекта псевдонимов эмигрантов, следует особо подчеркнуть, что некоторые журналистские тексты Шехтмана (чаще не под собственной фамилией, а именно под псевдонимами) расширяют наше знание о культурной жизни русского зарубежья и его деятелях. К этим текстам, в частности, может быть отнесен его подписанный псевдонимом «Юст» [181]очерк о фотографе З. Бриле, одном из участников знаменитой этнографическо-художественной экспедиции в Эрец-Исраэль, снаряженной и материально поддержанной А. Э. Коганом, издателем журнала «Жар-птица», в которой участвовали такие известные художники, как Л. О. Пастернак, А. Федер, А. Панн и др.

Среди заметных авторов РАС, на разгадку псевдонимов которых можно указать с относительной уверенностью, следует назвать имя палестинского (впоследствии – израильского) врача, журналиста, писателя, исторического очеркиста, мемуариста и общественного деятеля Якова Владимировича Вейншала (1891? 1892? – 1981), в 1925–1928 гг. возглавлявшего палестинский ЦК ревизионистов (оставался в его руководящем ядре и в дальнейшем). По матери, Каролине Львовне (Арьевне) Ландау, Вейншал приходился двоюродным братом крупнейшему физику ХХ столетия, Нобелевскому лауреату Льву Ландау.

Окончив в 1910 г. восьмиклассную 1-ю Бакинскую Императора Александра III мужскую классическую гимназию, Вейншал отправился продолжать обучение в Германию. Сначала он поступил на естественный факультет Мюнхенского университета, где изучал химию, затем перевелся в этом же университете на медицинское отделение, а диссертацию на звание доктора медицины защитил впоследствии в Базельском университете. Годы, проведенные за границей, были наполнены не только университетскими занятиями, но и сионистской деятельностью: он был активным членом мюнхенской студенческой корпорации «Маккабея» и явился одним из основателей сионистской студенческой организации «Гехавер» и членом ее Центрального комитета.

Из-за разразившейся Первой мировой войны ему, как российскому подданному, пришлось покинуть Германию и перебраться в нейтральную Швейцарию, где он был принят на медицинский факультет Женевского университета и вместе с братом Авраамом издавал журнал «Для самообразования сионистского студенчества».

Вернувшись в Россию, Вейншал немедленно был призван в армию и сначала проходил службу в запасном бакинском полку, а затем в качестве военного врача попал на фронт. Сопровождал военно-санитарные эшелоны на Кавказский и Турецкий фронты, после чего врачом же был прикомандирован к туркестанской дивизии на Персидском фронте. Свою военно-медицинскую одиссею завершил в армейском госпитале, размещавшемся в персидском городе Энзели (ныне – Пехлеви).

Осенью 1917 г., накануне большевистского переворота, Вейншал был отозван в Петроград для участия в еврейском отряде, которому с оружием в руках надлежало пробиваться через Кавказ в Палестину для борьбы с турками. Создателем и руководителем отряда являлся герой русско-японской войны и впоследствии общественный деятель в еврейской Палестине Йосеф Трумпельдор (1880–1920). Осуществлению этого плана, одобренного Временным правительством, помешали события октября 1917 года. После этой исключительно дерзкой по замыслу, но проваленной большевиками акции российского еврейства Вейншалу ничего не оставалось, как вернуться в родной Баку. С 1920 по 1922 г. он служил в пропедевтической клинике Бакинского университета, сперва в качестве ординатора, впоследствии – ассистента. Там же опубликовал свои первые научные работы по медицине [182].

В 1922 г. – с приездом в Эрец-Исраэль – начинается новый этап в жизни Вейншала. Сначала он как врач практиковал в округе Зихрон-Я’aкова, Киркура и Бет-Шеана, затем в больнице Ротшильда в Иерусалиме. Принимал деятельное участие в создании Kupat Kholim le-Ovdim Leummiim (больничная касса для рабочих-евреев) и сам в ней работал.

Общественный темперамент Вейншала сделал его одной из самых заметных фигур в жизни подмандатной Палестины: он был членом Va’ad Leummi (дословно: Национальный комитет – исполнительный орган Собрания депутатов евреев; просуществовал с 1920 по 1948 г.), членом городского совета Тель-Авива, представлял интересы движения сионистов-ревизионистов в Histadrut (профсоюз). Едва ли не сразу же после репатриации Вейншал становится палестинским корреспондентом РАС: в рубрике, которую он вел, – Палестинские письма» появились десятки его очерков и репортажей, в которых выпукло и максимально объективно представала жизнь еврейской Палестины.

Вейншал был дружен с некоторыми русскими писателями-эмигрантами, посещавшими Эрец-Исраэль, например с А. П. Ладинским [183]. В 1950 г., отправившись во Францию, Вейншал намеревался познакомиться с И. А. Буниным, но, по всей видимости, не застал его в Париже, см. в письме-рекомендации русско-еврейского поэта Д. Кнута, адресованном И. А. и В. Н. Буниным из Израиля 8 мая 1950 г.:

На днях к вам попросится в визитеры один мой приятель, тутошний врач и литератор, превосходно из[ъ]ясняющийся по-русски: он вам расскажет об Израильском государстве и о прочем таком. Зовут этого израильского писателя – Яков Вейншал [184].