Array Сборник статей - Псевдонимы русского зарубежья. Материалы и исследования

Становление этой формы всецело связано с усилением роли газет.

В начале XIX века первое место в жанровой иерархии печати занимал альманах (Белинский считал, что в это время «русская литература была по преимуществу альманачною» [25]), затем главенствовал толстый журнал. Газета вышла на первый план в общей структуре периодики на рубеже XIX – ХХ веков и к рубежу ХХ – XXI веков утратила свое первенствующее место, уступив телевидению и интернету. Но несколько десятилетий ХХ века именно газета царила в умах, и без нее невозможно представить себе жизнь той эпохи во всей полноте.

Роль газеты в структуре русской периодики возрастала начиная с 1860-х гг., и утверждение ее позиций привело к изменениям в системе критических жанров.

Если в альманахах преобладали статьи, то в эпоху главенства журналов ведущим литературно-критическим жанром становится обозрение.

К началу ХХ века ежегодные обозрения, столь характерные для XIX столетия, хоть и продолжали время от времени появляться в толстых журналах, но уже редко занимали центральное место в литературной жизни. Одну из ведущих ролей в критике начинает играть жанр постоянной авторской колонки или рубрики.

Александр Измайлов, описывая этот период в предисловии к своей книге «Помрачение божков и новые кумиры» (1910), был убежден: «В последнее десятилетие, и в особенности пятилетие, когда сама русская жизнь летела с причудливостью и быстротою картин кинематографа, – литературные явления нарождались, сменялись и отходили в вечность с такою порывистостью и беглостью, что только газетный лист мог отразить их без опоздания» [26].

Причин выдвижения на первый план авторских рубрик много: индивидуализация сознания; растущая профессионализация и специализация критики как вида деятельности [27]; общая тенденция к большей лаконичности, проявившаяся на рубеже веков во многих жанрах [28]; стремление к постоянству в быстро меняющемся мире [29]и возможность удовлетворения ожидаемых запросов читателей [30]; большее доверие к уже проверенному и понравившемуся автору как арбитру вкуса; индивидуальность и неповторимость авторского взгляда на отдельные явления литературного процесса и эпоху в целом, единство оценок, вписывание новых явлений в уже сложившуюся иерархию ценностей [31].

Авторская колонка заметно отличается и от обычной рубрики, и от цикла статей.

Объединяющим принципом традиционной газетно-журнальной рубрики выступает прежде всего выбранная тема, авторская же рубрика всецело определяется личностью автора. Как раз в темах авторской рубрики вполне возможны вариации [32].

Цикл статей обычно изначально более серьезно продуман и более связан единой темой, чем авторская рубрика, предполагающая прежде всего молниеносную реакцию автора на события. Т. е. если цикл статей задумывается заранее (хотя бы в общих чертах), и затем замысел постепенно воплощается, появляясь на страницах периодического издания, то при зарождении авторской рубрики решается прежде всего вопрос: «кто»; т. е. редакция принимает решение: о литературе у нас будет писать такой-то; с ним заключается конвенция, которая может порой обставляться какими-то добавочными условиями типа: «да и нет не говорить», но изначально тема не определяется редакцией, отдается на волю автора; более того, предполагается, что он будет отзываться на новые литературные явления как захочет, обычно это входит в условия договора, для этого авторская рубрика и создается; тут редакция идет на определенный риск, регулярно получая небольшие сюрпризы. Разумеется, бывали случаи, когда такие сюрпризы переставали радовать редакцию, и сотрудничество прекращалось. Бывало и наоборот, так что автор, потерявший терпение из-за того, что редакция чересчур настойчиво диктует ему свою волю, прекращал сотрудничество. История журналистики полна подобными инцидентами, пестрит «письмами в редакцию» о прекращении сотрудничества, разрыве отношений и т. д.

Иными словами, для того чтобы газетная рубрика или колонка стала литературным событием, необходим был целый ряд условий. Наиболее существенные результаты получались, когда совпадали все условия: издание существовало прочно, редакция предоставляла автору достаточно свободы, автор оказывался на высоте, у рубрики появлялось достаточно читателей и почитателей.

Только тогда авторская рубрика становилась явлением в литературной жизни периода, а свод колонок превращался в книги, которые навсегда остались в истории литературной критики: «Среди стихов» В. Я. Брюсова, «Письма о русской поэзии» Н. С. Гумилева, «Лики творчества» М. А. Волошина, «Литературный дневник» Антона Крайнего (З. Н. Гиппиус).

В эмигрантскую периодику авторская литературно-критическая рубрика перекочевала из российской прессы и получила новую жизнь, особенно заметную на фоне того, как в советской России проявлять индивидуальность критикам и журналистам становилось все труднее [33].

Многие авторские рубрики стали заметным явлением в литературной жизни эмиграции и сыграли серьезную роль в истории литературы, критики и журналистики русского зарубежья: «Литературные беседы» Г. В. Адамовича в «Звене» (Париж, 1923–1928) и его же «Литературные заметки» в «Последних новостях» (Париж, 1928–1940); «Люди и книги» В. Ф. Ходасевича в «Возрождении» (Париж, 1926–1939); «Литературные отклики» и «Литературный дневник» М. Л. Слонима в «Воле России» (Прага, 1923–1926, 1927–1930); «Литературные заметки» Ю. И. Айхенвальда в «Руле» (Берлин, 1923–1928); «Письма о литературе» А. Л. Бема, из-за прекращения изданий перекочевавшие из «Руля» (Берлин, 1931) в «Молву» (Варшава, 1932–1934), а затем в «Меч» (Варшава, 1934–1939).

Глеб Струве, Николай Бахтин, Кирилл Зайцев, Мочульский, Бицилли, Вейдле, Святополк-Мирский, Шлёцер писали не меньше, но их публикации в значимые колонки по разным причинам не сложились.

Иногда удачно начатые рубрики преждевременно обрывались и не были завершены в задуманном виде (из-за прекращения издания, смены формата, переезда автора и т. д.). Например, авторская рубрика «Дневник читателя», которую Г. П. Струве вел в парижском «Возрождении» в 1926–1931 гг., оборвалась с отъездом автора в Англию, где он преподавал и продолжал не менее обильно писать и публиковаться, но уже в других изданиях и чаще на английском языке. В отдельных случаях после внезапного прекращения рубрики автор продолжал писать в других изданиях или даже открывал в них новую рубрику, немного иного вида. Некоторых авторов не смущало даже прекращение издания, они стремились продолжать свою рубрику несмотря ни на что: так «Письма о литературе» А. Бема после закрытия берлинского «Руля» успешно перекочевали в варшавскую «Молву», а когда перестала выходить «Молва», продолжили свое существование на страницах «Меча».