Ольга Аксютина - Панк-вирус в России

Я как художник в трех ипостасях существую — как писатель, поэт и музыкант. Т. е. у меня есть помимо песен еще штук 300 стихов, десятка два рассказов, повестей и романов. Но фактически те песни мною сочиненные — они еще не воплощены (в моем понимании), за исключением того, что записано в проекте «Цыганята, и я с Ильича». По идее, задумывался третий альбом… Такое трио русское, триптих, троица. Но пока это задерживается… Многие моменты непонятные имеются… Дело осторожное, потому что после «Арджуна-драйв» шаг должен быть такой смелый и широкий. Ну и опять же слегка рассорились с Летовым и Кузьмой, а пока других сотрудников и соучастников этого действа я не встречал, которые сподобились бы так проникнуться идеей и понимать, что нужно сделать. Ну, у нас бывают такие внутренние конфликты, локальные, чисто человеческие На данный момент дела нас не сводят вместе, но я думаю, что нам удастся вместе что-нибудь еще натворить. А пока что мне удалось воплотить одну часть «Посмертных записок». Я наконец-то напечатал те стихи, которые были мною записаны Т. е. осталось записать песни и напечатать романы. А после этого, я думаю, наступит некий очень интересный период в жизни, когда произойдет какой-то маленький взрыв, всплеск… Маленькое изменение сознания, (а может большое, естественно, для меня самого). Но оно произойдет лишь после того момента, когда будет написана последняя строчка и записана последняя песня. Тут имеется такая неприятная для меня штука, что песни продолжают возникать и писаться, и в тот момент отдаляется… Ха-ха… В силу того, что они рождаются… Ну, я думаю как-то обыграть эту штуку. И думаю, что будет написана последняя песня и не найдется, что сказать себе самому и всем по поводу мира. И вот когда же найдется, что сказать, я и надеюсь увидеть все, т. е. наступит просветление. Такая у меня мечта и цель. Соответственно я сейчас очень сильно приблизился к этому моменту, т. е. наконец-то собрана группа, по всей видимости удастся выступить в Киеве, Москве… после небольшого сыгрывания, ну и приступить к реализации каких-то идей, к записи тех альбомов, которые вообще-то былисозданы с 87 по 92 год. Такое вот у меня видение ближайшего будущего моей группы.

К.М.: Тебе как человеку, как непосредственному участнику того, что происходило у нас в конце 80-х и в начале 90-х… Что тебе, из того, что имеет место быть у нас в стране, на земле, что тебе ближе, роднее…

М: Я понял, что ты хотел у меня узнать… Ну, конечно же, мне, если говорить о наших… то мне конечно ближе и роднее то, что делалось на ГрОб — Records, тем более, что я был одним из непосредственных участников этого дела. Я очень люблю «Гражданскую Оборону», «Коммунизм», то, что делала Янка, т. е. это все мне близко и приятно. Мне просто радостно на душе от этого. Конечно, очень нравится ДК, и я с большим уважением отношусь к Сергею Жарикову, к Роману Неумоеву. Раньше нравился Коля Рок-н-ролл, но после 1990 года, по-моему, он ничего особенного не создал… «Звуки Му» была очень хорошая группа, с удовольствием ее слушал. В Москве еще нравится «Резервация Здесь», очень сильная группа, на уровне «Инструкции по Выживанию», у них даже есть такое общее настроение, такое чувство внутренней обреченности. Еще «Брешь Безопасности» мне пришлась по душе. Очень агрессивная группа.

К.М.: А из того, что происходит на Западе, что тебе нравится?

М: Ну, Запад для меня — он как бы во-вторых… Допустим, в отличии от Егора, который весь в 60-х годах, я все-таки человек 80-х. Мне очень нравится группа Dead Kennedys, и, вообще, деятельность Jello Biafra. Так же Butthole Surfers, Siouxsie & the Banshees, P.I.L., The Pogues, Iggi Pop, Joy Division. Т. е. если текста Iggi или Dead Kennedys более менее мне понятны и знакомы, то, допустим мое пристрастие к Joy Division исходит от некоего энергетического посыла, что ли. Я думаю, у каждой музыки возникает определенный ореол, отображение чьего-то существования, чей-то кусок жизни воплощен в этом, и он соизмерим с моим настроением, со мной как с человеком. Пристрастия мои в связи с этим очень широки, т. е. такие вещи, как ранние Rolling Stones, поздние Beatles, Dorrs, Jimi Hendrix, Jefferson Airplane ранний, конечно, the Stooges с одной стороны… С другой стороны, ранние Genesis и King Crimson. Есть еще Gentle Jaint… (смеется) . Тут на меня так действует мое арт-роковое прошлое… Но все это в большей или меньшей степени… Все-таки 80-е с их грязными делами мне ближе… Классическая музыка мне еще в меньшей степени нравится… Какими-то моментами, частями, т. е. я так и не смог приблизиться к ихнему отражению реальности. Они для меня все такие «пришельцы» или, точнее будет, я для них пришелец. Я так и не смогу понять тех, кто играет и слушает классику. Я вообще считаю, что мы отражаем реальность своими действиями, что ли гораздо адекватнее и честнее. Я считаю, что любой человек В андеграунде, если он честен, если не занимается подражательством, те как бы плохо он не играл, или пел, если он даже не имеет ни голоса. Но когда он поет — то это в конечном счете круче любого Пласидо Доминго, Нестеренко, Карузо или Фредди Меркури. Потому что все эти артисты поют одинаково. Конечно, они поют очень хорошо, выпевают каждую ноту, знают всякие переходы от «си» к «до» всякие «про» и «контро», «фальцет». У них там все это хорошо идет, но о любви они поют так же, как о ненависти, нежность, злоба, смех — у них все одинаково… У меня такое ощущение, что все эти классические певцы, вся эта школа пения — для меня все мертвое пение, разве вот Шаляпин исключение. Он, кстати, первый и подметил у оперных певцов эту одинаковость… Такие вот артисты, некоторые, которые там поют, удачно изображают печаль, любовь, ненависть и т. д. Эта хуйня называется талант или искусство перевоплощения. Так же и те, кто считает себя профессиональным музыкантом… Они уже давно разучились жить и чувствовать. В большинстве случаев это глобальная мимикрия и продажа…

К.М.: Хотелось бы узнать твои пристрастия в литературе…

М: Из русской литературы конечно же М.Ф.Достоевский и Л.Андреев — это наверное у каждого, кто не мудак. Ю.Мамлеев, Эдуард Лимонов — страшно уважаемый мной человек… Я рад бы читать больше, но у нас в стране издается слишком много говна. Я очень люблю и мне очень много дает В.Ерофеев, В.Шукшин, А.Зиновьев… Если брать русскую философию, то В.В.Розанов, К.Леонтьев, ну и, быть может, Н.А.Бердяев. Опять же это упирается в такой момент, что какие-то вещи мне просто невозможно достать и прочитать. Зарубежная литература и философия… Там А.Камю, Ф.Кафка, Ф.Ницше, А.Шопенгауэр, Х.Кортасар, Г.Гессе и т. д. До хуя есть хороших вещей, которые несут В себе какой-то заряд.

К.М.: Слушай, Олег, такое дело… Такая штука — смерть. Она как-то не обходит «Г.О.» Сначала Селиванов, затем Лищенко, потом Янка… У тебя-то какие со смертью отношения? Часть жизни прожита тобой, вот именно потусторонний мир тебя не тревожит? ЗОВ смерти не слышишь?