Array Коллектив авторов - Гуманитарное знание и вызовы времени

Общая дезориентированность относительно основополагающих смыслов жизни является отличительной чертой человека нашего времени. Как заметил известный психолог Г. Кон, современный человек испытывает бо́льшую неуверенность в себе, чем человек XIX в.: «Он столкнулся с иррационализмом истории, ибо то, что казалось уже ушедшим в прошлое, непонятным образом вернулось, например, фанатизм, террор, рабство, варварство» [266]. Оказалось, что прогресса нет, что развитие обратимо, что сами формы рациональности не столь прочны. Человек ощущает бессмысленность жизни, напрасность усилий, утрату перспективы. Сами требования, предъявляемые к нему обществом, часто оказываются несовместимыми между собой и ведут человека к невротизации, нигилизму, провоцируют агрессивность поведения.

Соответственно в культуре, в ее парадигме происходит, как сейчас говорят, смена аттракторов, т. е. форм регуляции и способов распределения и управления человеческим вниманием. Безусловными аттракторами становятся образы хаоса (а не порядка), дисгармонии (а не гармонии), патологии (а не здоровья), аномалии (а не нормы), смерти (а не жизни). Иными словами, в условиях дискредитации ценностей, усиления иррационализма и нигилизма, прежде бывших лишь элементами настроения, а теперь ставших составными элементами культуры и ее модусами, оказывается смещена в противоположном направлении вся система традиционных аттракторов культуры. Легитимация темных инстинктов, поэтизация пороков набрасывает на видение мира искажающий его покров тенденциозных интерпретаций. Выбитый из колеи нормального мышления, человек готов принять все, что дает ему хотя бы иллюзию смысла и порядка в представлении о мире.

В то же время внимание к отрицательному полюсу проявлений жизни не означает действительного интереса к анализу или разрешению соответствующих проблем. Проблема смерти, присутствие которой получает в современной культуре неправомерно расширенное «пространство», будучи бесконечно «размазана» в боевиках, став привычной, на самом деле утрачивает свою тайну и свой сакральный смысл, осталось лишь само ее фактическое присутствие, даже смакование и т. п. Проблема же смерти как проблема фундаментального философского значения утрачена; тем самым как бы изъята из сферы обсуждения и связанная с этим проблема определения смысла жизни и ее цели. Обеднение переживаний, принижение смыслов вызывают десакрализацию смерти, чем в результате, десакрализуется и сама жизнь.

Современный мир отмечен существенными социокультурными изменениями, затронувшими традиционную структуру общества, он вызвал к жизни появление новых реалий, ставших продуктом его развития. Так, на исторической арене утвердился социальный феномен, коренным образом определивший культурное лицо современного общества – массовое общество массовых людей, обладающих массовой психологией. Став социально-политической и культурной реальностью, массовое общество породило массовую культуру, которая не столько приблизилась к обычному человеку, сколько опустошила его душу, будучи сама лишена глубокого человеческого содержания. И потому небезосновательной выглядит даже столь категоричная ее оценка: «Массовую культуру и массовое сознание роднит лишь то, что первое не культура, а второе не сознание. Комплекс из бескультурья и неосознанности…» [267]

Утверждение массовой психологии привело к усреднению всех форм жизни, к критическому снижению культурных, нравственных, эстетических стандартов. Реальность массового сознания, поощрение психологии игрока, а не деятеля и творца, привела практически к деградации культурной элиты, почти полностью нейтрализовав высокое искусство в условиях всеохватывающего рынка. Чрезвычайно серьезной проблемой, порожденной массовой психологией, стала замена творчества потреблением [268], породившая не столько даже потребительское общество, сколько – в наших условиях – достаточно примитивную карикатуру на него. Потребление превращается в основную функцию, становится занятием, призванием массовых людей.

Как известно, человек, в отличие от животного, ценности которого определены естественным образом, т. е. природой, вполне может принять за ценность что угодно, особенно если его очень хорошо убедить, внушить, навязать ему нечто в качестве ценности. Затем с помощью моды и рекламы выработать у него потребность в этом и построить на данной основе определенный коммерческий цикл. Современная культура санкционирует положение, когда не производство служит человеку, а человек работает на производство, притом ненужного . В самом деле, у человека, опять же в отличие от животного (вследствие мобильности психики и воображения), удовлетворение одной потребности рождает другую, новую. Но отличие человека от животного состоит также и в том, что он-то способен осознать и адекватно оценить истинное значение этих своих потребностей и не оказаться в зависимости от них. Однако, к сожалению, это трудно осуществимо в условиях психологического давления, оказываемого всем комплексным содержанием окружающей (ложноценностной) реальности.

В результате наряду с естественными (первичными и необходимыми) и истинными человеческими потребностями (вторичными, развитыми и отшлифованными культурой) – в познании, общении, свободе – возникают фиктивные, мнимые, которые начинают влиять на содержание и образ жизни человека. Потребности в творчестве, красоте, истине, справедливости фактически не находят ни признания, ни адекватного удовлетворения, их удовлетворение становится суррогатным, в изобилии фабрикуемым массовой культурой. Вместо развитого культурой и представленного в культурных формах богатства человеческих потребностей, которые могли бы служить развитию человека, он оказался в плену одной, но такой, которая сделала его зависимым и управляемым, – потребности потребления.

Массовая культура, опираясь на мнимые ценности и культивируя ложные и избыточные потребности, способствует «прожиганию» физических, биологических, экологических ресурсов человечества, ничего не давая ему взамен, кроме фикций, бесследно тающих под наплывом более новых фикций. Возможность осознать ситуацию подавлена или искажена в силу общей дезориентированности современного человека, утраты им способности критического мышления, разбалансировки представления о ценностях. В то же время сама проблема адекватного понимания действительных ценностей и потребностей, может быть, впервые приобретает жизненно важное значение не только для развития, но для самого сохранения цивилизации: либо человек решающим образом пересмотрит свои потребности, их обоснованность и масштабы, либо дальнейшее движение человечества может пойти по катастрофическому сценарию.