Александр Латса - Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев

Я наконец добрался до того огромного здания, которое видел издалека. Охранники совсем не поняли, что я от них хочу, несмотря на то, что я говорил им магическое слово «Р-Е-Г-И-С-Т-Р-А-Ц-И-Я». Я понял, что один из них хотел узнать, из какой страны я приехал, а другого интересовало, студент ли я. Они увидели, что на моем плане была написана цифра «51», и показали мне офис с соответствующим номером. Открыв дверь, я попал в комнату, где на стенах были приделаны телефоны. Я поднял трубку одного из телефонов — и сразу чей-то голос ответил мне на русском; я попытался объясниться на английском, но на том конце провода уже бросили трубку.

Я был немного в отчаянии, немного разгневан и абсолютно беспомощен. Происходящее напоминало роман Кафки: непостижимая и неиспользуемая схема, полное непонимание окружающих и отчаянный поиск «регистратсии», сотрудник на входе, который почему-то «справок не дает». Почему нигде нет указателей на стенах зданий, как во всем мире? Почему нет ничего на английском или другом языке в университете, где изучают иностранные языки?

Я вернулся в здание администрации и был готов излить свой гнев на первого попавшегося, но особенно — на противную болтливую брюнетку, из-за которой я блуждал по кампусу.

Но на ее месте оказалась милая беременная блондинка. Она очень вежливо приветствовала меня на прекрасном английском языке с тем самым привлекательным славянским акцентом «девушки Бонда». Я не был зол на всех, и я объяснил свою проблему. Она нахмурилась, глядя на схему, ухмыльнулась — и провела меня в соседнее здание, где мне оформили «регистрацию». Я не знаю, решила ли она, что план неясен или что я — идиот. На этом чудо-плане квадраты означали не здания на улице, а офисы в соседнем строении.

Было уже 16 часов. Я протратил несколько часов на бессмысленные блуждания, пропустил два урока русского языка и потерял два дня.

Я оставил себе на память этот чудо-план, который заставил меня ходить во всех направлениях в течение нескольких часов, этот маленький шедевр путаницы и нелогичности. Иногда я использую его в своей работе для коучинга иностранцев, которые хотят работать в России: иллюстрирую некоторые проблемы межкультурного диалога.

Курсы русского языка для иностранных студентов в университете МГУ не похожи на западные. Скорость, интенсивность, эффективность — если можешь сконцентрироваться на протяжении трех часов в день. Все, кто учился на этих курсах, говорили в один голос: русские — великие мастера преподавания иностранных языков. Я побывал во многих странах, и ни в одной другой стране не встречал людей, которые говорят по-французски как французы, даже ни разу не побывав во Франции.

Наш учитель русского языка была невысокой стриженой женщиной примерно пятидесяти лет. Прежде Ирина долго работала учителем русского языка в азиатской стране, я не помню, была ли это Малайзия или Гонконг; ей удалось накопить достаточно денег, чтобы приобрести небольшую квартиру на окраине юго-запада Москвы, в районе Солнцево, где скоро должны открыть новую станцию метро. Это было в начале 2000-х, до феноменального роста цен в Москве; тогда недвижимость в столице еще была доступна для простых смертных.

Ирина могла с первого взгляда отличить студентов МГУ, которые действительно хотели учить русский язык, от тех, кому нужна была студенческая виза и кто вынужден был посещать занятия.

Наша небольшая группа студентов была очень разнообразной: два француза, турчанка, англичанин, испанка и китаец, сын китайца и афганки, этнической таджички. Турчанка вышла замуж за русского и работала в турецкой компании, которая впоследствии была куплена большой французской группой розничной торговли. Испанка проходила полугодовую стажировку русского языка для учебы. Джону, англичанину, отец оплатил кругосветное путешествие без обязательства работать, и парень решил провести этот год в Москве, «потому что русское пиво дешево». По словам Ирины, она никогда за все время работы преподавателем не встречала акцента ужаснее, чем у Джона, пытающегося говорить по-русски.

Второй француз, Ксавье, был в той же ситуации, что и я. У него не было специальности, востребованной в России; он приехал попытать счастья в Москве. Он был женат на русской, с которой познакомился в Париже, когда она училась во Франции. У них была дочь, и они решили выбрать Россию для работы на несколько лет. Как и я, он решил изучить русский язык как можно скорее, чтобы максимально увеличить свои шансы на рынке труда в Москве.

Адам, китаец, уже год как учил русский, но он почти ничего не запомнил и был совершенно неспособен говорить без ошибок. На самом деле он использовал свою студенческую визу для работы на Черкизовском рынке. Ирина часто ему говорила, что он «говорит как таджик», а он ей отвечал: «Но я и есть таджик!»

Я думаю, что Ирина была дамой строгих моральных убеждений. Когда весной 2008 года разразился скандал о якобы существующих отношениях между Владимиром Путиным и гимнасткой Кабаевой, я обсудил этот сюжет на уроке. Ирина, по всей видимости, не слышала еще об этой истории и была глубоко шокирована. Она приостановила урок и судорожно начала искать в своем radio/MP3 плеере передачу, где говорили бы об этом. Потом она успокоилась, выключила радио, и мы продолжили урок. Адам, китайский таджик, решил отомстить преподавателю. Он сказал, что совершенно нормально сменить старую жену на молодую, чтобы попытаться сделать хотя бы одного сына. В этот раз Ирина была глубоко шокирована, а группа хохотала. Несколько дней спустя Адам ушел с курсов, и никто больше о нем не слышал.

Несколько лет назад я учился в Бордо, в одном из крупнейших университетов Франции. Наблюдать за повседневной жизнью МГУ на протяжении нескольких месяцев было для меня очень поучительно. Я видел удивительные вещи, невозможные на территории французского университета. Например, один студент приезжал на уроки за рулем Bentley, а одной студентке подарили настолько огромный букет цветов, что ей надо было помочь нести их. А еще были инкассаторы, идущие через толпу студентов с мешками денег и автоматами в руках, чтобы пополнить банкоматы на территории кампуса…

Во Франции, несмотря на то, что говорят «левые» об общих интересах, нет аналога советской традиции весенних субботников, когда русские студенты-волонтеры в относительно веселой обстановке расчищают и подновляют университет. Во Франции не устраивают субботников, а студентов больше интересует политическая жизнь. Семестры проходят между выборами в различные союзы, уроки часто прерываются забастовками и требованиями, это иногда заканчивается драками между студентами крайне правых и крайне левых взглядов. Когда я учился на юрфаке в Бордо, многие лекции проводились в полевых условиях, классы разбивались прямо на газоне, это были любимые акции протеста студенческих союзов. Митингующие требовали дополнительного финансирования университета, лекции срывались, повсюду висели баннеры и шли дискуссии и бесконечные протесты против правительства, а затем занятия возобновлялись. Агитация в университетах — очень старая французская традиция, самые первые забастовки и студенческие протесты начались во Франции еще в XV веке. Политически активным студентам не до чистки, уборки или перекраски чего-нибудь в кампусе.