Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

“Низкопробное” уличное представление. Источник: НА

Замкнутый мир женской половины требовал эмоциональной разрядки, поэтому фрейлины не упускали возможности выйти за его пределы. Они с удовольствием участвовали в храмовых праздниках, любовались в столичных парках сезонными природными красотами, даже ходили в лес по грибы. Но больше всего фрейлины любили совершать храмовые паломничества от имени и по поручению хозяйки замка. В то время это была обычная практика: храмы посещали не только сёгун с супругой, но от его имени государственные советники, а от имени его жены — фрейлины под управлением главных распорядительниц- тосиёри. Цели были разными — почтить память предыдущего сёгуна, совершить молебен о рождении здорового наследника, об избавлении хозяйки от хвори и так далее.

Привлекательными эти мероприятия были в нескольких отношениях. Во-первых, поскольку выезд официальный, в кортеж включали более ста фрейлин, а если выезд оказывался совместным с госсоветниками, то он получался еще торжественнее. Во-вторых, от имени хозяйки замка в храм отправлялись дары и пожертвования под стать его рангу, а храм отдаривался, хотя и не так пышно. Доставляющим дары фрейлинам полагалось воздать по чину, и они против этого не возражали. Кроме того, после службы храм принимал высокую женскую делегацию за богато накрытым столом с напитками и молодыми священнослужителями в качестве приятных собеседников. На фоне суровых правил замка насчет разнополых контактов такие встречи доставляли немало удовольствия обеим сторонам. Храмы это знали и соперничали между собой, кто наилучшим образом сумеет развлечь фрейлин.

К тому же на обратном пути фрейлины могли заглянуть на балаганное представление, которых в столице давали достаточно. Конечно, посещать низкопробные зрелища фрейлинам официально запрещалось, но на это так долго закрывали глаза, что о запрете почти забыли.

Представление в театре Накамура (жанр кабуки). Старинное изображение

Четырнадцатого января 1714 года старшая фрейлина Эдзима в сопровождении кортежа из 130 дам отправилась в буддийский храм Дзосё поклониться праху недавно умершего шестого сёгуна Иэнобу. В свои тридцать с небольшим лет Эдзима занимала должность распорядительницы 3-го ранга при матери малолетнего сёгуна Иэцугу (1709–1716). А мать сёгуна, Гэккоин, в свое время была наложницей. Родив Иэнобу сына, определенного затем в наследники, она в 1714 году считалась четвертой по влиянию дамой в замке Эдо. От ее имени фрейлина Эдзима и отправилась в храм Дзосё.

В семейных храмах Токугава богатым угощением и светской беседой дам не развлекали — бакуфу за этим присматривало. Поэтому на обратном пути Эдзима решила заглянуть в театр Ямамура в районе Гиндза, с руководством которого у нее сложились хорошие отношения. Там как раз шло представление с участием популярного актера Икусима, которому она глубоко симпатизировала. На втором этаже театра сняли 50 комнат, заказали еду и напитки. По мере поступления фарфоровых графинчиков с сакэ оживление в комнатах нарастало, и вскоре зрители на первом этаже театра то ли не смогли, то ли уже не хотели смотреть на сцену. Сопровождавшие фрейлин осведомители бакуфу заметили это, и их старший попробовал напомнить о правилах. Однако получил нагоняй от старшей фрейлины и ушел ни с чем. После представления Эдзима вместе с директором театра и любимым актером перешла в чайный домик, и банкет продолжился. Увлекшись, дамы забыли о времени и вернулись в замок Эдо затемно, после 6 часов, когда входы на женскую половину были закрыты. В замок их не пустили, и пришлось переночевать в усадьбе дальних родственников. На следующий день все были на рабочих местах.

Ночевка большой группы фрейлин за пределами замка — чрезвычайное происшествие. Бакуфу приказало магистрату провести расследование, и менее чем через два месяца, 5 марта 1714 года, прозвучал приговор. Занимая высокий пост, старшая фрейлина Эдзима пренебрегла нормами морали и допустила грубейшие нарушения дисциплины. Посещая малопристойные места, общалась с недостойными людьми. Опоздав в замок, она провела ночь за его пределами, в чужом доме. Всех причастных к инциденту наказали. Старшую фрейлину Эдзима приговорили к пожизненной ссылке. Ее старшего брата, хатамото Сираи Хэйэмона, лишили самурайского звания и казнили, отрубив голову, а младшего брата сослали. Актера Икусима Сингоро, сопровождавшего старшую фрейлину в ее похождениях, отправили на далекие острова. Театр Ямамура закрыли, остальным столичным театрам запретили давать вечерние представления.

Всего по этому делу было наказано более полутора тысяч человек. Старшую фрейлину приговорили к ссылке, но с учетом высокого статуса смягчили наказание и отправили в провинцию Синсю (префектура Нагано), где она провела следующие 27 лет. Она умерла в возрасте 61 года.

Особый резонанс вызвала казнь старшего брата Эдзима, имевшего ранг хатамото. Его не просто казнили: лишив воинской чести и права на ритуальное самоубийство, ему отрубили голову как простолюдину. Его вину усмотрели в отсутствии контроля над сестрой, что привело к реализации ее порочных наклонностей. И хотя за этим инцидентом стояла борьба вдовы сёгуна Иэнобу с его наложницей, матерью преемника, суровость наказаний и масштаб репрессий впечатлили современников. “Скандал Эдзима-Икусима”, как его называют в Японии, стал самым громким за всю историю замка Эдо. Он подробно описан в хронике “Подлинные записи Токугава” (Токугава дзикки).

В течение двух с половиной столетий в Большом внутреннем покое произошло множество событий. Были случаи воровства дорогих кимоно, случались отравления соперниц. При двенадцатом сёгуне Иэёси его бывшая наложница отравила родную племянницу, занявшую ее место в спальне хозяина замка. В архивах сохранились записи о нескольких тайных проникновениях мужчин на женскую половину. Никаких особых преступлений они там не совершали, просто подкрадывались к комнате фрейлины или даже жены сёгуна, заглядывали внутрь и убегали (сам факт нахождения на запретной территории приятно обострял чувства). Нарушителей задерживали, так как и внутренний, и внешний выходы тщательно охранялись. Случались здесь и самоубийства. И от запретной любви, и из-за жизненных проблем. В один из внутренних колодцев бросилась служанка в надежде утонуть, но осталась в живых. Ее сразу выслали из замка, однако происшествие получило огласку и запало в память. Впоследствии еще три девушки сделали то же самое: две искалечились, одна погибла. Из-за дурной славы колодец пришлось засыпать.