Андрей Буровский - Арийская Русь. Ложь и правда о «высшей расе»

С выводами Боппа согласился датский ученый Р. Раек, — да, существовал общий праязык! Но только Раек назвал древний праязык более широко — «индоевропейским».

Это действительно более правильное название: ведь сам же Бопп вскоре, в 1835 году, включил в число индо-германских языков славянские, кельтские и армянский.

В исследование индоевропейских языков включились ученые почти всех европейских народов. Одно их перечисление звучит как перечисление «звезд» мировой филологии и лингвистики.

Р. Рот, К. Пенка, Г. Коссинна, Ж. Ландэ, А. Шлейхер, О. Н. Трубачев, В. Н. Топоров, Вяч. Вс. Иванов, Ж. Дюмезиль, Ф. Б. Кёйпер, В. Г. Эрман, Т. В. Гамкрелидзе, И. Шмидт, А. А. Потебня…

Впрочем, звучание звездных имен можно продолжать еще долго.

Индоевропеистика очень быстро сделалась «ведущей во всех отношениях областью сравнительно-исторического языкознания, образцом для исследования других родственных групп языков».

Почему? Одна причина очевидна: европейские ученые исследовали хорошо известные им языки… По крайней мере, они отталкивались от изучения прекрасно известных им языков; один из индоевропейских языков всегда был родным для исследователя — будь то немецкий, датский или французский. Другие индоевропейские языки были им хорошо знакомы — ведь образованные люди всегда старались изучать «основные европейские языки» — английский, французский и немецкий. Хотя бы один из них.

B XVIII и ХIХ веках в Европе лидировала Франция — признанный центр науки и культуры. Французский был языком международного общения — его знали образованные люди во всех странах Европы, на нем велись международные документы. До 2003 года иностранные паспорта велись на французском языке, и фамилия автора этой книги при выезде в Германию писалась как Bourovskyi — с соблюдением норм именно французского языка. По-немецки я был бы Burovsky или Burowskiy!

Английский язык стал необычайно важен после Первой и особенно после Второй мировой войны — когда он стал языком международного общения: как до него был французский.

С середины ХIХ века и до конца Второй мировой войны Германия оставалась страной университетов, профессуры и ведущих достижений в науке. Без преувеличения, мировая наука делилась на две неравные части — немецкая наука, ведущая, и… и вся остальная. Немцы лидировали в области медицины, инженерного дела, физики, химии, наукоемких технологий — тех областей практической деятельности, которые тесно связаны с наукой, требуют долгого учения, высшего образования, напряженной умственной работы. [6] Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 10. М.: Советская энциклопедия, 1972. С. 233.

Знать немецкий язык было очень удобно, чтобы сразу знакомиться с последними и самыми важными исследованиями в своей области: ведь и ученые из других стран старались печататься в Германии.

Не случайно русское дворянство старались учить именно французскому и немецкому языкам — они действительно были важнее всех остальных (как сейчас важнее всех все-таки именно английский, а не персидский и не датский, а также не русский).

Язык древних римлян, латынь, оставался языком науки до конца ХVIII — начала ХIХ века. На латыни общались ученые на конференциях и конгрессах, на латыни печатались книги, предназначенные для ученых разных стран. Вся биологическая систематика построена на латинском языке. Все анатомические атласы не особенно понятны без латыни: ведь названия костей, мышц и сухожилий, физиологических процессов и заболеваний тоже основаны на латыни. К концу ХIХ века латынь утратил прежнее значение, но это ведь тоже индоевропейский язык!

Классическое образование XV-ХIХ веков предполагало, что всякий образованный человек, кроме двух-трех живых языков, обязательно должен изучить один или два мертвых: латынь и греческий, языки античного мира. Если и не оба, то уж латынь — обязательно! В течение XIХ века росло число ученых, получавших неклассическое образование, но очень многие из них все же с детства знали один или два мертвых языка. Оба — индоевропейские.

Получается, что европейский ученый исследовал родство языков, один из которых был для него родным, а два-три других он знал с детства. И уже к системе этих «основных европейских языков» присоединял то, что изучил как специалист-филолог в процессе познания армянского, шведского, греческого или индусского санскрита.

Вот и одна из причин, по которым индоевропеистика так быстро и триумфально шагнула вперед, — изучали-то самих себя. Заниматься индоевропеистикой было легко.

Вторая причина: в поисках индоевропейского праязыка исследовали собственных предков. Проблема занимала европейских ученых не только как людей науки, но и ЛИЧНОСТНО.

Причина третья: значимость проблемы. Все понимали, что изучают нечто невероятно важное: в странах, заселенных народами, которые говорили на индоевропейских языках, происходили события, наиболее важные для истории всего человечества. Совершались открытия и перевороты в культуре, определившие лицо всей современной цивилизации.

В общем, далеко не случайно индоевропеистика «сделалась ведущей во всех отношениях отраслью» науки. Очень уж важная это страница в самосознании и всех… ну, почти всех европейских народов и всего известного нам мира.

Языки-родственники — всегда потомки какого-то одного языка. Можно рассчитать даже, с какой скоростью расходились эти языки — и соответственно, когда существовал язык-предок.

Все славянские языки — потомки праславянского.

Все германские языки — потомки прагерманского.

А общий предок германских, балтских и славянских языков распался на разные языки примерно в конце II тысячелетия до P.X.

Все индоевропейские языки — потомки некого единого древнего языка. Нескольких родственных языков? Но и в этом случае исходно был какой-то единый язык и только потом разделился на несколько похожих.

Филолог Ж. Ландэ разработал язык «уропи» — то есть «европейский». Это «предковый» язык, на котором говорили предки всех индоевропейских народов в III тысячелетии до P.X. В отборе слов исключен произвол! Все они — родные для всех языков, из которых берутся.

А. Шлейхер еще в ХIХ веке восстановил такой вот предковый язык. Он даже написал на «арийском» языке басню. По его мнению, четыре тысячи лет назад вполне могли звучать строки: «Аквасас аа вавакант: крудхи аваи, кара агхнутаи видидвантсвас…» Что значит, по его мнению, в переводе на немецкий: «Кони сказали: послушай, овца, наше сердце печалится…»

Язык ариев? В самом названии — большая условность: мы не знаем, как называли себя люди этого народа. Память о племенах ариев жила только в одном регионе мира — в Индии. Там сохранился единый язык индоевропейцев, проникших в Индию, — санскрит.