Максим Кронгауз - Русский язык на грани нервного срыва [litres]

При анализе высказываний работника Балды использовался контент-анализ, ситуационный анализ, а также лексикографический анализ.

В словаре С. И. Ожегова есть слова проклятый, племя, корчиться.

Племя – объединение людей, связанных родовыми отношениями, общим языком и территорией.

Проклятый – ненавистный, проклинаемый.

Корчить – изгибаться в корчах, судорогах.

Обращаясь к чертям словами проклятое племя, работник Балда не выделяет их по признаку происхождения, поскольку черти не являются людьми (см. толкование), то есть в данной ситуации можно говорить о метафорическом употреблении слова. Слово проклятый является в данном контексте причастием и не содержит негативной оценки чертей с точки зрения говорящего, а лишь констатирует имевший место в прошлом факт проклятия. Следовательно, можно утверждать, что обращение проклятое племя не выделяет чертей по национальному принципу (характерному лишь для людей) и не носит оскорбительного характера. Слово корчить не содержит угрозы, а лишь фиксирует возможные для чертей последствия морщения моря. Таким образом, ответ эксперта на поставленный вопрос: нет.

Дело № 3

Вопрос к эксперту:

Содержится ли в высказываниях Бармалея угроза детям в форме их поедания?

Экспертиза 1

Перед экспертом был поставлен вопрос: “Содержится ли в высказываниях Бармалея угроза детям в форме их поедания?”

При анализе высказываний разбойника Бармалея использовался контент-анализ, ситуационный анализ, а также лексикографический анализ.

В словаре С. И. Ожегова есть слова надо, пообедать, но отсутствует слово карабас.

Надо – то же, что нужно .

Нужно – требуется, следует иметь.

Пообедать – см. обедать .

Обедать – есть обед, принимать пищу за обедом.

Действия Бармалея, связавшего детей, а также сопровождавшие эти действия слова о потребности в маленьких детях однозначно свидетельствуют о желании Бармалея съесть детей. Об этом же говорит тот факт, что дети оказываются в контексте других продуктов питания, таких, как шоколад и мармелад. Карабас в данном контексте воспринимается как угрожающее междометие, подтверждающее окончание дискуссии и неотвратимость приема в пищу за обедом Танечки и Ванечки. Ответ эксперта на поставленный вопрос: да.

Экспертиза 2

Перед экспертом был поставлен вопрос: “Содержится ли в высказываниях Бармалея угроза детям в форме их поедания?”

При анализе высказываний разбойника Бармалея использовался контент-анализ, ситуационный анализ, а также лексикографический анализ.

В словаре С. И. Ожегова есть слова надо, пообедать, но отсутствует слово карабас.

Надо – то же, что нужно .

Нужно – требуется, следует иметь.

Пообедать – см. обедать .

Обедать – есть обед, принимать пищу за обедом.

Необходимо отметить, что в высказываниях Бармалея ни разу не выражается желание съесть именно Танечку и Ванечку. С одной стороны, Бармалей утверждает наличие у себя потребности в детях, но не связывает эту потребность с питанием. В этом контексте отказ от шоколада и мармелада, употребленных в метафорическом смысле, означает отказ от материальных потребностей в пользу высших духовных ценностей, связанных с воспитанием детей. Да, Бармалей – сторонник жесткого воспитания, выраженного в ограничении подвижности воспитуемых, но при этом самокритичен и даже чрезмерно самокритичен ( Я кровожадный, я беспощадный, я злой разбойник ), что свидетельствует о постоянных размышлениях и анализе собственных стратегий воспитания. Во втором высказывании Бармалея сообщается о его желании пообедать, но, собственно, содержание обеда не раскрывается, поэтому страхи Айболита представляются преувеличенными и напрасными, а призывы крокодила к жестокому насилию – оскорбительными и неоправданными ( Ну, пожалуйста, скорее проглотите Бармалея, чтобы жадный Бармалей не хватал бы, не глотал бы этих маленьких детей! ). Дальнейшее развитие событий подчеркивает бескорыстные, дружеские и даже семейные отношения Бармалея с детьми ( Приходите, получите, ни копейки не платите, потому что Бармалей любит маленьких детей, любит, любит, любит, любит, любит маленьких детей! ). Глагол любить, повторенный шесть раз, очевидно, выражает глубокое эмоциональное отношения Бармалея к детям вообще и к Танечке и Ванечке в частности, несовместимое с низменными пищевыми инстинктами.

Ответ эксперта на поставленный вопрос: нет.

Атеперь поговорим о материях столь деликатных, что читателю потребуется на-прячь всю изначально присущую ему толерантность.

Итак, вопрос: влияет ли политкорректность на русский язык? Объяснять, что такое политкорректность, я не буду. Хотя само слово заимствовано из английского сравнительно недавно, но оно уже давно вызывает бурные эмоции – от уважения до иронии и даже ненависти. Политкорректность (или реже: политическая корректность), безусловно, сильно повлияла на современный английский и другие германские языки. Можно сказать, что над этими языками осуществляется сознательная правка и она ориентирована на устранение несправедливости, прежде всего по отношению к женщине. Справедливость в языке правщиками понимается в основном как симметрия, поэтому, например, в английском рядом со словом policeman появляется policewoman или нейтральное policeperson. Службу ведь несут представители разных полов, и фактически называть женщин мужчинами (man) вроде бы нехорошо.

Считается, что феминистическое влияние на русский язык стремится к нулю. Однако первая гендерная лингвистическая революция случилась как раз в русском языке. Ведь, как я уже говорил, введенное после 1917 года стандартное обращение товарищ по сути устранило противоречие (а точнее, противопоставление) между мужчинами и женщинами. Так что отказ от него в постперестроечное время (по идеологическим соображениям) с феминистической точки зрения является шагом назад.

Но в целом действительно феминистки и феминисты (вот она, политкорректная формулировка!) с русским языком пока ничего такого не сделали. А вот в названиях национальностей, как говорится, отдельные факты имеют место.

И здесь я на время отвлекусь от темы и вспомню одну славистическую конференцию во Франции, в которой мне довелось участвовать. Доклад на русском языке делал английский славист. Точное название доклада я не помню, но было это что-то вроде “Образ черного в русской литературе”. Слово черный меня слегка покоробило, и после доклада я сделал замечание, что черный по-русски звучит грубее нейтрального негра, да и значит в сущности нечто другое. В ответ я услышал, что русские просто не понимают, что слово негр оскорбительно, поскольку оно заимствовано из английского, в котором признано некорректным. Приехавший в Россию, скажем, американец с черной кожей именно так и воспримет русское слово негр. Я продолжал утверждать, что в русском слове негр, как и в слове белый, нет никакого оскорбления, в отличие от того же слова черный. Здесь нет особой логики, просто так уж сложилось в языке. К согласию мы так и не пришли, интересно, однако, что в дискуссии меня поддержали немцы и французы, заметив, что “неполиткорректность” появляется под влиянием именно английского языка.