Дэвид Кац - Начало начал. Внятная история регги

Только после того как Вин организовал первую саунд-систему в Британии в 1955-м, он, собственно, и стал Дюком Вином – это имя он выбрал, чтобы напомнить ямайским эмигрантам о Дюке Рейде. Вин уточняет, что все то время, пока он работал на Тома, Том со своей The Great Sebastian официально ни разу не вступал в состязание с Дюком Рейдом и его системой The Trojan . Лишь однажды обе системы были установлены на вечеринках в дворах по соседству. «Это было в конце 1953-го: мы играли в Джонстауне. У Тома был динамик, и он повернул его на Рейда, а Рейд повернул свой на Тома, и в итоге толпа пошла на нашу дискотеку, и Рейд проиграл. Это было здорово. Мы играли ритм-н-блюз: Смайли Льюис, Фэтс Домино, Tend To Your Business Джеймса Уэйнса, Little Red Rooster в исполнении The Grifёn Brothers …»

Первая коммерческая радиостанция на Ямайке, Radio Jamaica Rediffusio ( RJR ), начала свою работу в 1950 году после приватизации британцами бывшей государственной радиостанции ZQI ; трансляции обеспечивались недорогой кабельной системой обслуживания. К 1955-му и Том и Дюк спонсировали радиопрограммы с целью привлечь к своим саунд-системам побольше публики.

«У Дюка Рейда была программа под названием Treasure Isle Time , а Том имел свою программу Sebastian Time . Они крутили свои новые записи и говорили людям, где на выходных будут работать саунд-системы», – вспоминает Уинстон Блейк.

Но в трущобах Кингстона разыгрывались другие баталии. Первый всплеск насилия, связанного с конкурентной борьбой, принес свои результаты – Дюк Рейд зачистил «свою» территорию. Вслед за ним Винсент «Кинг» Эдвардс (система The Giant ) также стал использовать тактику запугивания, обеспечивая себе место под солнцем. Его саунд его был организован в 1955-м, а селектором у него был Ред Хоптон. Эдвардсу удалось собрать команду отморозков, которая помогала ему разгонять дискотеки конкурентов и сделала его лидером в мире саунд-систем в 1959-м.

Что касается первопроходца, The Great Sebastian , то конец был трагическим. В конце 1960-х Том Вонг покончил жизнь самоубийством из-за личных проблем (не из-за финансовых, как полагают некоторые). «Нет, долгов у него не было, денег хватало, и у Тома всегда можно было занять, но он убил себя из-за своей жены», – вздыхает Дюк Вин.

Главным соперником Дюка Рейда еще до восхода звезды Винсента «Кинга» Эдвардса стал Сэр Коксон с системой Downbeat .

Downbeat была основана молодым приятелем Дюка по имени Клемент Додд. Додд родился в Кингстоне в 1932-м и получил прозвище «Сэр Коксон» по имени известного в то время английского игрока в крикет. Селектор Додда, Каунт Мачуки, был селектором-тостером, умевшим говорить в ритм; он научился всему, работая на Тома с The Great Sebastian . Его умение заводить толпу, а также шикарная коллекция пластинок Сэра Коксона сделала Downbeat реальным конкурентом.

Сэр Коксон ушел из жизни в результате сердечного приступа в 2004-м. За несколько лет до этого, сидя в своем уже «убитом» офисе в Кингстоне, который долгое время был его базой, он поделился своими воспоминаниями.

«Мой отец был подрядчиком-каменщиком, он строил The Carib Theatre и другие сельские театры. Моя мать в конце концов стала управлять винным магазином, но все началось с маленького ресторанчика на перекрестке Лоус-стрит и Лэдд-Лейн под названием Nanny’s Corner . Это был 1951 год. Мы слушали там музыку по радиоприемнику Morphy Richards – Билли Экстайн, Сара Вон, Лайонел Хэмптон, Луи Джордан…

Моя мама любила музыку, она была отличной танцовщицей и выиграла много призов».

В 1953-м Додд уехал работать в США на ферму, а после того как увидел, что деньги можно делать, устраивая уличные вечеринки, решил этим и заняться. Он прислал деньги своей матери на покупку динамиков, а позже привез усилители. Семейные связи с Рейдами позволили ему выступить в качестве гостя The Trojan , и он предполагает, что эти связи в дальнейшем обеспечивали разумное и цивилизованное соперничество.

«Дюк был близким другом семьи. Мама и папа хорошо его знали, и свою фирменную мелодию он получил от моей мамы: My Mother’s Eyes , инструментальный трек [альт-саксофониста] Таба Смита. Я был краснодеревщиком и прошел курсы автомехаников, работал в гараже Форда на Чёрч-стрит. Я ходил на танцы, которые сопровождали оркестры, но когда ритм-н-блюз появился, где-то в пятьдесят третьем или пятьдесят четвертом, я стал ходить на вечеринки Дюка, а он довольно часто ставил некоторые из моих пластинок. Его фанаты всегда ждали с нетерпением, когда я приду со своей коробочкой пластинок, так что в конце концов я сам стал заниматься звуком. Если вспомнить о Дюке и обо мне в те времена, это был своего рода музыкальный вызов».

Но Дюк Вин утверждает, что фирменную мелодию Рейду продал Том.

«Это было в 1951-м. Рейд пришел к нему и спросил, есть ли у него старые пластинки на продажу, и Том сказал: “У меня есть несколько пластинок, которыми я не пользуюсь”. У Тома на тот момент ключевой мелодией была Blue Moon в исполнении Билли Экстайна, и он продал Дюку My Mother’s Eyes . Дюк стал использовать ее, и она стала хитом. Я был там, когда Том продавал пластинку, а у Коксона тогда вообще еще не было звука».

Еще одно противоречивое признание исходит от Принца Бастера, который вспоминает соперничество среди звуковиков как далекое от чистоты и дружелюбия.

Принц Бастер, известнейший исполнитель в стилях ска и рокстеди, родился в центре Кингстона в 1938 году, его настоящее имя – Сесил Бустаманте Кэмпбелл. Со знанием дела он говорит о насилии и саботаже как о решающих факторах успеха. Додд, по его словам, завербовал его в районе, где все были преданы Рейду.

«Я родился и вырос на Оранж-стрит, в Западном Кингстоне. Коксон, он из Сент-Томаса, а Дюк Рейд родом из Порт-Антонио… Мой отец работал на железной дороге, мама – на спичечной фабрике, и родители воспитывали меня в строгих христианских традициях. Как я попал на работу к Коксону? На Люк-лейн и Чарльз-стрит-корнер были две группы гангстеров, и однажды ночью Ноэль Конская Челюсть и его ребята играли в “парапинто”. У меня были деньги, и я спросил: “Могу ли я присоединиться к игре?” Я их всех обыграл – так уж получилось, что кости все время выпадали в мою пользу. Когда я стал собирать деньги, один из них, по кличке Злая Трость, ногой сбил с моей головы фетровую шляпу. Все они тут же вытащили ножи, и я, понятно, никаких денег не увидел. Через неделю я отмокал в ванной у себя дома на Драммонд-стрит, и тут кто-то позвонил мне и сказал, что вся эта банда тусуется на углу. Я быстро набросил одежду на мокрое тело, выбежал и погнался за Тростью с ножом в руке, а Коксон вместе с Каунтом Мачуки как раз шли по улице и видели это. Мачуки говорил мне потом, что Коксон боялся таких людей, как Трость, и он был потрясен. Он спросил: “Кто этот парень? Надо же, какой молодец”, – и Мачуки ему ответил: “Да, парень что надо. Вот бы кого иметь на своей стороне, когда нужно будет показать что почем Дюку Рейду”. Затем Мачуки пришел ко мне и сказал, что Коксон хочет меня видеть, и вот мы, я и еще один парень, пришли в его магазин. Он предложил нам приятные напитки, вел себя очень даже дружелюбно и, главное, сказал, что он хочет, чтобы я перешел на его сторону. Но я не сразу сказал ему “да”. Я пошел на перекресток Люк-лейн и Чарльз-стрит, поговорил с ребятами, и только потом уже начал бывать на Лав-лейн и Бистон-стрит. Это было уже в пятьдесят седьмом – пятьдесят восьмом годах».