Юрий Берёзкин - Рождение звездного неба. Мифология космоса

Индийские данные, обобщенные и проанализированные Я. В. Васильковым 66, сводятся к следующему. «Шатапатха брахмана» (не позднее VI в. до н. э.) свидетельствует, что Криттики, т. е. звезды Плеяд, были прежде женами Медведей («ибо Семь Риши изначально прозывались Медведями»). Но Криттикам запрещено было продолжать супружеские отношения с мужьями. Теперь Семь Риши (т. е. Большая Медведица) восходят на севере, а Криттики – на востоке. Агни – любовник Криттик. В Махабхарате и Пуранах добавляется или, по крайней мере, впервые проявляется мотив звезды Алькор как элемента, связанного с Плеядами. Алькор – это Арундхати, верная супруга риши Васиштхи, оставшаяся при нем (т. е. при звезде Мицар), тогда как жены остальных шести риши, совершив реальное или мысленное прелюбодеяние с богом Агни, были изгнаны своими мужьями и образовали созвездие Плеяд. Агни считался его покровителем.

Более поздние варианты сохраняют главные элементы сюжета. Так, согласно санскритскому тексту XVI в. из Непала, Агни не смог проглотить плод, выплюнул его, плод загорелся. Жена одного из Семи мудрецов-риши велела остерегаться этого огня, но жены шести остальных подошли к нему и забеременели. Мужья их прогнали, на берегу Ганга у них случился выкидыш, они поднялись к небу и стали Плеядами (Криттика) 67.

В Северной Америке эта история неизвестна, так что относить ее появление в Азии к палеолиту нет оснований. В то же время в Северной Америке, как и в континентальной Евразии, Большая Медведица и Плеяды в определенных сюжетах оказываются взаимозаменимы.

Один из таких сюжетов – «Варианты метаморфоз». Персонажи размышляют над тем, в какой объект или существо им лучше всего превратиться, а сделав выбор, преображаются. Этот сюжет известен только в Новом Свете от Северо-Западной Аляски до Парагвая и Южной Бразилии. Из 37 соответствующих традиций Северной и Южной Америки две концовки рассказа отклоняются от обычной, а из оставшихся 35 случаев в 25 персонажи превращаются в небесные объекты и атмосферные явления, в том числе в 13 – в астральные объекты. В Южной Америке это Млечный Путь и Магеллановы Облака (у мундуруку и намбиквара), Орион (калинья), Плеяды (кофан, индейцы Центральных Анд) и в другие созвездия (таулипан). В Северной Америке это Плеяды (делавары, натчез, валапай) и Большая Медведица (черноногие, кроу). Для команчей и ассинибойн созвездие в точности не идентифицировано, но это определенно либо Плеяды, либо Большая Медведица. В большинстве североамериканских текстов подчеркивается, что речь идет о семи звездах, которые в одних случаях соответствуют Большой Медведице, а в других – Плеядам.

Число «семь» и есть тот общий мотив, который объединяет данные объекты. В Южной Америке число звезд в созвездиях никогда специально не отмечается. Вероятно, не требуется добавлять, что выделяемое число звезд в Плеядах не обусловлено наблюдениями (в зависимости от остроты зрения оно колеблется от 6 до 13), а представляет собой условную константу, характерную для определенных культур.

Для Евразии характерен другой сюжет: группа богатырей, каждый из которых обладает особыми способностями, исполняет трудные поручения властного персонажа. Если в конце повествования протагонисты становятся звездами, то обычно (датчане, алтайцы, буряты, дархаты, халха-монголы, монголы Ордоса) – это звезды Большой Медведицы 68, однако у шведов, сербов, тувинцев, иногда у халха-монголов и ойратов 69они превращаются в Плеяды.

История о том, как семеро братьев с сестрой превратились в звезды, хорошо известна на Великих Равнинах Северной Америки. Некоторые тексты включают мотив «Варианты метаморфоз» (черноногие, кроу), а другие – мотив героев, обладающих разными способностями (кайова, вичита). У сарси, черноногих, вичита, кроу, шейенов протагонисты превращаются в Большую Медведицу 70, а у гровантр, арапахо, кайова, команчей и кэддо – то ли тоже в Большую Медведицу, то ли в Плеяды 71. У калифорнийских чумаш восемь братьев, каждый из которых обладает особыми способностями, превращаются именно в Плеяды 72.

Сформулируем сделанные на основе приведенных данных главные предположения. Практически невероятно, чтобы мифопоэтические представления о Большой Медведице возникли у наших предков до их выхода из Африки. Они могли появиться лишь позже, по мере освоения континентальной Евразии. Гипотеза же о наличии к моменту выхода из Африки представлений об Орионе и Плеядах как об определенных объектах ночного неба вполне допустима. В пользу ее свидетельствуют африканско-австралийские параллели и различия между распространением образов в континентальной Евразии и в индо-тихоокеанском мире. В таком случае в континентальной Евразии на Большую Медведицу могли быть перенесены отдельные мотивы, ранее связанные лишь с Плеядами и Орионом.

Алькор был открыт до того, как поздние группы азиатских мигрантов проникли в Новый Свет, поскольку он не только известен в Северной Америке, но и интерпретируется там так же, как и в евразийских традициях, о чем еще будет сказано. Однако самым первым мигрантам в Америку Алькор вряд ли был известен, поскольку представлений о нем нет не только в Южной и Центральной Америке, но и на юге Северной Америки. Оставался ли Алькор вообще не замеченным ранее самого конца плейстоцена или же он был известен обитателям приледниковой зоны Евразии, но не далее на юг – об этом судить невозможно.

В отличие от основной части Евразии и Северной Америки космонимия индо-тихоокеанской окраины Азии, Южной Америки и Океании никогда не была предметом специальных исследований. Набором мотивов циркумтихоокеанский мир существенно отличается от континентальной (Северной, Центральной и Западной) Евразии и Северной Африки.

Поскольку речь пойдет о регионе, большая часть которого расположена в экваториальной и тропической зонах, возможность выявления по материалам космонимии далеких трансконтинентальных контактов здесь существенно ограничена. Звездное небо Южного и Северного полушарий выглядит по-разному, а Большая Медведица, т. е. важнейший объект, характерный для космонимических представлений Северной Евразии и Северной Америки, в Индо-тихоокеанском регионе не столь хорошо заметна либо вообще не видна. Из основных объектов ночного неба (Большая Медведица, Орион, Плеяды, Млечный Путь, Луна) наше внимание будет сосредоточено на четырех последних.

О параллелях в связи с интерпретацией Ориона и Плеяд уже было сказано. Что касается интерпретации в Циркумтихоокеанском регионе Млечного Пути, то главная из них – это река, водоем. В Австралии этот вариант господствует. Конкретные сведения имеются по гараджери, маунг, миллингимби, энинтильяква, йиркалла, нарриньери, аделаида, арунта, диери, вираджури и некоторым неидентифицированным группам на юго-востоке континента 73. В Полинезии Млечный Путь считали «водой жизни» таитяне и маори 74. Поскольку на небольших островах сколько-нибудь значительных рек нет, аналогом «водоема» мог быть и распространенный в Полинезии и Микронезии образ рыбы – акулы или мурены. Тайваньские ами тоже представляли Млечный Путь в виде цепочки рыб 75. Соблазнительно увидеть здесь протоавстронезийский мотив, но данные слишком отрывочны. В пределах Индонезии, Индокитая, Тибета и северо-востока Индии ассоциация Млечного Пути с рекой отмечена у атауру, атони, яванцев, на острове Борнео (группа не установлена), вьетов, белых и черных таи Вьетнама, ангами, сема и ренгма нага, тибетцев Цинхая и Юньнани, возможно, у мири 76. В «Ведах» Млечный Путь не упоминается, но санскритологи полагают, что в это время он был известен как Сарасвати («со многими водоемами»), в дальнейшем – это «Небесная Ганга» 77. Образ небесной Ганги, скорее всего, известен большинству индоарийских народов Северной Индии, хотя конкретных записей мало [5] При полевых исследованиях 2016 г. его отметили у пахари А. С. Крылова и Е. А. Ренковская. . В древних текстах встречается образ следа от Ганги, оставшегося после того, как ее воды спустились на землю, и этот же вариант отмечен на юге Индии в Карнатаке, вероятно, у каннада. По дравидо- и мундаязычным группам Средней Индии сведений нет. Среди китайцев, корейцев и японцев (включая о-ва Рюкю) представление о Небесной Реке распространено повсеместно 7879и, в частности, отражено в повествованиях о разлученных Ткачихе и Пастухе. Оно известно также мяо и тибето-бирманцам Юго-Западного Китая, таким как чуань, аси и лису 80. Китайским заимствованием, скорее всего, является южномонгольский (дунсянский) вариант: «усу мерен» («водяная река») 81. Далее к северу образ небесной реки отмечен у тазов (смешанное удэгейско-китайское население юга Приморья), маньчжуров и нанайцев 82. Тот же образ обычен для айну, причем характерен он не для сказочного фольклора, а для актуальных космологических представлений 83. На крайнем северо-востоке Азии «река» (также «мутная, глинистая, песчаная река») обозначает Млечный Путь у коряков, чукчей и ительменов 84.