Владимир Жириновский - Восточно-исламская цивилизация

Цивилизация – это живая реальность.

Различные цивилизации существуют и развиваются уже не первую тысячу лет. Они имеют сложную, динамичную (и поэтому неподдающуюся однозначным определениям) природу. У каждой цивилизации есть свои силовые поля, которые либо притягивают в их ареалы конкретные этнические и другие сообщества, либо отталкивают их. Это своего рода «картина маслом», позволяющая реальнее и точнее представить этногеополитическую карту мира.

Владимир ЖИРИНОВСКИЙ

Напоминание о прошлом

Восточно-исламская цивилизация (современное название) возникла в VII в. Достигла своего совершенства в Арабском халифате (VII-XIII) как теократическая цивилизация, строго иерархичная, с вертикальным очень жёстким соподчинением всех её элементов центральной власти. Главная особенность ВИЦ в том, что она сформировалась и развивалась именно как синтез и неразрывное единство духа (религии) и власти (государства).

Стоило одной из этих опор зашататься, как зашаталась вся цивилизация. Распад Арабского халифата начался с постепенной утраты халифами всей полноты политической и духовной власти. Вторжения турок-сельджуков (XI), а затем монголов (XIII) завершили процесс разложения арабского типа теократии, а вместе с ней и всей единой Восточно-исламской цивилизации.

Её этнодоминантой как и прежде является арабский мир, который называют исламским. С точки зрения политического центра Восточно-исламская цивилизация характеризуется неустойчивостью и подвижностью. В различные времена её политическими центрами являлись Саудовская Аравия, Иран, Турция. Причем последняя никогда не была и не является имманентно-исламской.

В период формирования Османской империи (XIII-XX) турки-османы взяли на вооружение политические аспекты ислама, используя их в сугубо прагматических целях. Исключением являются Внутренняя Аравия, Неджд, Оман, которые так и не попали под гнет османов. На западе арабского мира этой участи избежало Марокко. Здесь целесообразно вспомнить, что родина ислама – Западная Аравия – никогда не была колонией, если не считать послевоенную экспансию США.

Османская империя, несмотря на длительность существования (600 лет), подготовила почву для последующей европейской колонизации исламского мира.

Турецкий гнёт разрушал традиционный мусульманский духовный стереопсихотип. Входя в состав Восточно-исламской цивилизации, Турция и в настоящее время исполняет роль троянского коня в этом цивилизационном ареале.

Наибольшая угроза для глобальной безопасности заключается в том, что Турция является стратегическим союзником трансплантантного ГПЦ Западно-христианской цивилизации – США. В таком качестве этот политический центр объективно вносит элементы нестабильности как в саму Восточно-исламскую цивилизацию, так и в её периферию. К этому следует добавить исключительно важное геостратегическое положение этого центра. Турция осуществляет контроль над проливами Босфор и Дарданеллы. Она вклинивается в межцивилизационные геополитические районы Восточно-христианской православной цивилизации, претендуя на роль этноцентра всех тюркских народов в Евразийской ойкумене.

Ещё одной характеристикой современного состояния Восточно-исламской цивилизации является отсутствие внутри неё великой державы в военно-политическом значении. За что, естественно, внутри ВИЦ ведётся борьба. Эта цивилизация в наибольшей степени пострадала из-за навязывания ей чуждых стереотипов, политических моделей, лингвистической экспансии. В чём она сходна с ВХПЦ.

В лекции рассматриваются основные ценности и смыслы Восточно-исламской цивилизации, раскрывается её семантика и структура, даётся определение цивилизации.

В нём заложен корень так называемого мусульманского фундаментализма. Предпочтительнее употреблять арабский вариант названия этого религиозно-политического явления – усулия (от араб. – корни, основы, а не от англ. fundamental – базовый, фундаментальный).

С. Хантингтон убедительно раскрыл категорию «исламского возрождения». Но раскрыл однобоко, с позиций её западнического истолкования. По его мнению, исламское возрождение как по размаху, так и по глубине процессов, охвативших ВИЦ, представляет собой последнюю фазу приспособления исламской цивилизации к Западу, попытку найти решения собственной модернизации не в западных идеологиях, а в исламе.

Тут явная нестыковка смыслов. Или же, что случается не так уж и редко с серьезными исследователями, неудачное, потому что не точное, выражение. Из текста определения не совсем ясно, как можно «приспосабливаться» к Западу, опираясь при этом на ислам. Ведь, это же, как говорили ещё в 20-е годы в Одессе, совершенно разные вещи. Смысл же настоящей категории «исламское возрождение» – это революция Мэйдзи в исламском исполнении. Оно складывается из: 1) принятия современности; 2) отвержения западной культуры; 3) возвращения к исламу как проводнику в жизни современного мира.

Сам же Хантингтон цитирует одного из высших чинов Саудовской Аравии: «Импорт из-за рубежа хорош в виде блестящих и высокотехнологичных «штучек». Но неосязаемые общественные и политические институты, ввезенные в страну откуда бы то ни было, могут нести с собой смерть – спросите Шаха Ирана… Ислам – это не только религия, это ещё и стиль жизни. Мы, саудовцы, хотим модернизироваться, но не обязательно вестернизироваться».

Исламское возрождение является попыткой мусульман добиться своей цели. Это – широкое интеллектуальное, культурное, социальное и политическое движение, распространившееся на весь исламский мир.

Исламский фундаментализм

Он в контексте исламского возрождения зачастую воспринимается как политический ислам. Но по сути и по форме является всего лишь одной из составляющих в намного более всестороннем процессе возрождения исламских идей, обычаев и риторики, а также возвращения мусульманского населения к исламу. Поэтому исламское возрождение – это основное

направление, а не экстремизм, всеобъемлющий, а не изолированный процесс. Оно затронуло мусульман в каждой стране, большинство аспектов общественной и политической жизни в мусульманских странах (см. Столкновения цивилизаций. С. 162-163).

Вряд ли можно согласиться и с произвольными аналогиями Хантингтона между политическим исламом и марксизмом. И тем более – протестантской Реформацией \VI в. Внешнее сходство побудительных мотивов и формальная перекличка с попытками исламских священнослужителей освободиться от чрезмерной зависимости от коррупции и богатства не оправдывают таких аналогий. Да, ислам был и остаётся религией бедных. Как, впрочем, и христианство. О чём всем нам напомнил новый, 266-й по счёту за 1200 лет папа Римский, избрав имя средневекового католического аскета Франциска. Ни марксизм, ни Реформация не имеют с исламом ничего общего. Иные ценности и смыслы. Иное качество жизни у ВИЦ и ЗХЦ.