Виктор Снесарь - Зрительное восприятие в русской культуре. Книга 1

«Третий раздел» посвящён деонтологизации зрительного образа в XX веке. В концепциях Ги Дебора общество трансформировалось в «общество спектакля» и подчинялось законам «зрелища». «Взрыв визуальности» в индустриальную эпоху, который стал предметом изучения социальной философии, также актуализировал его изучение. В ряде культурологических концепций (Ж. Бодрияр, Ж. Делёз, С. Жижек, У. Эко, Ж. Лакан) зрительное восприятие (видение) представляется важной инстанцией формирования идентичности, так идеология, зашифрованная в зрительных образах (артефактах), непосредственно участвует в формировании субъективности индивида и общественного сознания на уровне бессознательного.

Начало «визуального поворота» связывают с выходом в 1986 году книги «Видение и визуальность» под редакцией Х. Фостера. Возникают новые интеллектуальные направления – визуальная социология, визуальная антропология, начинает издаваться журнал «Visual Sociology». Вопросами конструирования реальности, взаимосвязи её основополагающих компонентов и роли в этом зрительных образов занимались П. Бурдье, М. Фуко, Т. Адорно, Ф. Гватари. В 90-е годы XX века в социологических школах наблюдался резкий рост исследований визуального. Появляются социальные теории визуальности (Г. Полок, Ф. Джеймисон, Дж. Вульф). Они включали в себя изучение взаимоотношений фотографии и власти, статичные и динамичные формы визуальной коммуникации: кино, дизайн, рекламу, моду, имидж, эстетику окружающей среды. Конрад Фидлер, подвергнув основательной критике платонизм и кантианство, главную роль в конструировании и репрезентации реальности отвел функции зрительного образа. Последователь его философии «нео-иконопочитания» Готфрид Бём положил начало специальному разделу философии о зрительных образах и логики их восприятия, предложив термин «иконический поворот» (Iconic turn). Был поднят вопрос о возможности применения визуального образа и его способности воздействовать на сознание человека и обнаружена генетическая связь воображения с интеллектуальной и визуальной культурой индивида. Социальное значение и роль зрительной информации высоки. Подавляющее количество информации о мире человек получает через невербальные, визуальные языки коммуникации. При этом любой зрительный образ – сообщение.

Российские философы В. А. Жуковский и Д. В. Пивоваров обратили внимание на то, что за обработку зрительной информации отвечает правое полушарие, способное к одномоментному и целостному «схватыванию», обеспечивающему создание целостного образа и многозначного контекста. Большей частью материала для процесса сознания служит зрительная информация. При этом любой зрительный образ трактуется как сообщение; с помощью вербального языка человек получает не более 30 % информации, остальную – на языке визуальных образов. Специфику мышления, связанную с церебральной асимметрией мозга, исследовал И. П. Меркулов. Два типа мышления также выделял Р. Сперри, разделив его на пространственно-образное и логико-вербальное. В. А. Лекторский, выделяя повышенное значение зрительного восприятия, обнаружил особый вид получения знания, характеризующийся переживанием от непосредственного контакта с реальностью. На фундаментальную особенность целостности процесса восприятия указывает Л. А. Микешина.

На сегодняшний день, анализу особенностей восприятия визуальной культуры посвящены многие междисциплинарные исследования. В научных исследованиях «языка визуальности» особенно выделяются: Российская ассоциация визуальной антропологии, Центр визуальной антропологии Новосибирского государственного университета, МГУ, ЕГУ, Пермский государственный университет и ряд других вузов и научных центров. Внимание медиафилософов СПбГУ направлено на изменение мышления и новые средства коммуникации в условиях глобализации культуры, и делается вывод, что современная культура без медиа невозможна.

В истории философии зрительно-образное восприятие иногда отождествлялось с понятием «созерцания», накопившего множество противоречащих друг другу значений. Таким образом, в работах российских и зарубежных учёных были сделаны первые шаги системного изучения зрительно-образного восприятия, но нет исследований его как способа постижения бытия в контексте самобытности русской культуры.

В истории философии можно обнаружить несколько видов получения знания. В этом ряду восприятию, как виду знания не всегда находилось место.

На раннем этапе генезиса европейского общества, особенно в эпоху античности, главенствовал архаичный тип мировоззрения, в котором зрительно-образное восприятие рассматривалось как первоисточник всякого знания. «Нет сомнения, что наиболее древний социокультурный образ философа связан с понятиями созерцание, умозрение, спекуляция» [6] Пржиленский В. И. Дотеоретические искусства, социальные практики и «идеальные типы» философствования // Философские науки. 2011. № 11. С. 19. . Традиционное мировосприятие оперировало пространственными категориями. В процессе концептуализации когнитивной мифологической основы, что было не чем иным, как зарождением философии, на первое место стала выдвигаться вербальная традиция. Культура слова постепенно обретала публичность, одновременно с этим сакральность зрительного образа утрачивала свою аксиологическую неприкосновенность. Таким образом, наметились два направления мысли, связанные с формально-логическим и зрительно-образным мышлением соответственно.

На следующем этапе в византийском социально-философском дискурсе, синтезировавшем античную и ближневосточную визуальную традицию на основе христианской идеи боговоплощения, получила развитие теория образа, ставшая приоритетным направлением в эволюции восточно-христианской культуры. Важнейшей предпосылкой эстетического сознания византийца стала своеобразная гносеология, постулировавшая идею невозможности полноценного выражения духовного опыта с помощью формально- логического, понятийного аппарата. Зрительный образ конституировался как главнейший источник информации в обществе. Вместе с тем социокультурная динамика Восточной империи сохраняла и сакральную природу слова. Будучи одним из наиболее значимых теоретиков православного мировоззрения, Григорий Палама учил, что для духовного опыта и совершенствования личности также важны «материя рассуждений» и слово.

Например, в эпоху господства рационалистических идей у Декарта, Спинозы и других восприятие часто отождествлялось с ощущениями. Оно не рассматривалось в качестве знания, к нему относились как к «смутному знанию», и поэтому, восприятие не могло содержаться в основе познания. В рамках этой философской традиции, контакт с реальностью, осуществляемый восприятием, представлялся мнимым и ложным. У представителей школы эмпиризма и у философов-материалистов, таких как Д. Беркли, Д. Юм, Д. Локк, Д. Гартли, восприятие неизбежно участвовало в формировании системы знаний. Однако все они сталкивались при этом с серьёзной проблемой: как показывал их опыт, восприятие способно вводить человеческий разум в заблуждение, и, таким образом, вставала насущная задача в составе самого восприятия – выделять такие его составляющие, которые являлись бы столь непосредственными, что не подлежали бы сомнению. В качестве таких составляющих «эмпирики» ввели в рассмотрение элементарные «атомы» чувственных ощущений. И после этого реабилитированное таким образом восприятие также могло уже участвовать в познании, формируя информацию на основе «законов ассоциаций». Эти идеи были заново осмыслены и впоследствии заложены в основу экспериментальных исследований в психологии XIX – начала XX столетия. Восприятие, в отличие от ощущения, предполагало некоторую минимальную работу ума. Такая слабая включённость деятельности ума в процесс восприятия объяснялась особой ролью «закона ассоциаций», который, в свою очередь, и выступал производным результатом человеческого опыта. Эмпирическую линию в философии XX века продолжили такие направления западной философии: неореализм, логический позитивизм, критический реализм и другие. Вопрос шёл о логике построения процесса восприятия на основе чувственных данных. Но, методика построения восприятия на основе чувственных данных, оказалась научно неплодотворной. Пришлось согласиться с тем, что построение восприятия логическим методом из чувственных данных невозможно. Было признано, что идентификация чувственной информации возможна только на основе уже существующего восприятия, так как поток чувственной информации не исчисляем и бесконечен.