Коллектив авторов - Теория журналистики в России

К сожалению, нам приходится вступать в дискуссию о том, есть ли основания причислять журналистскую науку к сообществу академических дисциплин. Казалось бы, сам факт напряженной исследовательской работы на данном направлении, идущей в мире десятилетиями, если не столетиями, снимает актуальность вопроса. С точки зрения официального признания симптоматично, что с некоторых пор дисциплина «Журналистика» появилась в классификаторе конкурсов РФФИ, в разделе «Литературоведение». Однако же вопрос поднимается вновь и вновь. Возможно, здесь действует устойчивая тенденция, подмеченная российскими исследователями: «Дискуссия о праве журналистики на собственную теорию и методологию оживляется всякий раз с усилением критики в адрес средств массовой информации и журналистов в частности, якобы не в том ракурсе отражающих актуальную действительность. Непременно находятся апологеты теорий вульгарной социологии, примитивного бихевиоризма или информационной бессубъектности, препарирующие журналистику в соответствии с конъюнктурой момента» [2] Шевченко А. В. Журналистика: блуждающий аттрактор информационной эпохи: Научные статьи разных лет. М., 2016. С. 8. .

Если со своими сомнениями выступают представители смежных отраслей знания, то удивляться не приходится: они не погружены в чужую область занятий и в лучшем случае готовы выслушать разъяснение специалистов. Можно предвидеть суждения редакционных профессионалов, безапелляционно утверждающих, что «журналистика – это не наука, а сфера чистой практики. Тут трудно чему-то научить теоретически. Это ремесло». Правда, вряд ли можно понять автора книги – кандидата наук по специальности «Журналистика», цитирующего в своей книге приведенное высказывание: «Я согласен…» [3] Колесниченко А. В. Настольная книга журналиста: учеб. пособие. М., 2013. С. 22. URL: https://docviewer.yandex.ru/view/0/?*=yvlnt3Zb tDrg6tkw15ECRaJOplx7InVybCI6Imh0dHA6Ly93d3cubmV3c21hbi50c3U ucnUvd3AtY29udGVudC91cGxvYWRzLzIwMTUvMTEvS29sZXNuaWNo ZW5rb18tX05hc3RvbG5heWFfa25pZ2Ffemh1cm5hbGlzdGEucGRmIiwid-Gl0bGUiOiJLb2xlc25pY2hlbmtvXy1fTmFzdG9sbmF5YV9rbmlnYV96aH-VybmFsaXN0YS5wZGYiLCJ1aWQiOiIwIiwieXUiOiI5NTg4MjIwNjAx-NDkzODgwMTMyIiwibm9pZnJhbWUiOnRydWUsInRzIjoxNDk0NjAyM-DQ4OTU0fQ%3D%3D&page=22&lang=ru. . Сложнее обстоит дело с опытными исследователями, которые будто бы впервые задаются «вечными» вопросами. Так, по мнению скандинавских авторов, «выражение “теории журналистики” подразумевает, что изучение журналистики представляет собой научную дисциплину… Однако данное предположение может быть оспорено». Они напоминают, что для признания области исследований научной дисциплиной необходимы два условия: во-первых, ее включение в институты высшего образования, создание ассоциаций исследователей, проведение тематических конференций и т. п., во-вторых, существование определенной академической культуры со своим набором теорий и методологических инструментов. По первому признаку журналистика, похоже, становится научной дисциплиной; по второму складывается более сложная картина, поскольку «исследования журналистики не отмечены специфической и общепринятой академической культурой» [4] Steensen S., Ahva L. Theories of journalism in a digital age // Journalism Practice. 2015. Vol. 9. № 1. P. 2. DOI: 10.1080/17512786.2014.928454. . На фоне таких категорических суждений рождаются предложения о формировании заново теории журналистики, например, в русле общей теории систем, чтобы получить «совокупный результат упорядоченных знаний о средствах массовой информации и журналистике» под названием медиалогии [5] Суходолов А. П., Рачков М. П. К созданию теории средств массовой информации: постановка задачи // Вопросы теории и практики журналистики. 2016. T. 5. № 1. С. 8, 11. DOI: 10.17150/2308-6203.2016.5(1).6-13. .

Нечто подобное встречается в озабоченных рассуждениях о близкой журналистике научной области – коммуникативистике:

«В мозаичном пространстве направлений, методов и объектов великое множество ученых погружено в… содержание одной определенной дисциплины… среди них – историки, социологи, политологи, философы, экономисты, лингвисты, психологи и т. д. Если мы действительно считаем, что исследование коммуникации – дисциплина развивающаяся и приближающаяся к зрелости, то сообщество должно объединить силы, чтобы завоевать признание академического мира… Для этого требуется, чтобы мы договорились о ясно определенном, строгом и своеобразном наборе эпистемологических стандартов и развитом комплексе методологического инструментария» [6] Heinderyckx F. The academic identity crisis of the European communication researcher // Media technologies and democracy in an Enlarged Europe: the Intellectual Work of the 2007 European Media and Communication Doctoral Summer School / ed. by N. Carpentier, P. Pruulmann-Vengerfeldt, K. Norden-streng, еt al. Tartu, 2007. P. 357–359. . В коммуникативной области достичь общего согласия и в самом деле крайне трудно, учитывая необъятность и неуловимость объекта и предметов анализа. Можно ли утверждать, что у теории журналистики есть суверенная объектная область?

Представляется, что начинать дискуссию о дисциплинарном статусе науки надо именно с этой коренной проблемы, в то время как другие оценочные мерила будут до известной степени вторичными по значимости. Совокупным объектом для теории журналистики служит журналистика, взятая в огромном разнообразии своих проявлений, качеств и взаимосвязей. Иная трактовка была бы противоестественной или, по меньшей мере, алогичной. Таким образом, нам неизбежно нужно определиться с ответом на вопрос, жива ли сегодня журналистика. Искренние соболезнования, равно как и конъюнктурные спекуляции по поводу заката или кризиса журналистики, наполняют текущую научную литературу, не говоря уже о дискуссиях в профессиональной и околопрофессиональной среде.

Вот типичный пример такой логики: «В течение многих лет вопрос “Что такое журналистика?” задавали редко… Журналистика – это то, что делают журналисты. Журналистику производят учреждения… Появление Интернета в значительной степени привело к деинституционализации журналистики… Теоретически журналистом… может быть кто угодно» [7] Russial J., Laufer P., Wasko J. Journalism in crisis? // Javnost – The Public. 2015. № 22 (4). P. 299–301. DOI: 10.1080/13183222.2015.1091618. , – заявляют американские профессора. Почти дословно совпадает с ними в своей оценке российский журналист О. Романова: «Посмотрите, как круто почти 500 лет жили журналисты! Они всегда имели два “конца” – продавали и газету, и рекламу в ней. Жили так столетиями, и тут бац – “Конец истории”, Фукуяма и, главное, интернет, и журналистом может чувствовать себя любой, у кого есть твиттер и телефон. Профессия совершенно изменилась. Тут не нужны уже даже никакие ремесленные навыки, не говоря уж о нравственных…» [8] «Люди от телевизора начинают физиологически меняться». Расшифровка беседы Кирилла Набутова и Ольги Романовой // Meduza. 2015. 2 нояб. URL: https://meduza.io/feature/2015/11/02/lyudi-ot-televizora-nachinayut-fiziologicheski-menyatsya. .