Николай Анциферов - Петербург Достоевского

Эта беседа, проведенная на Петровском острове, даст должное направление восприимчивости группы. Ясный летний вечер, после переживания образов Достоевского, может быть воспринят полным трагического смысла. После необходимой паузы (экскурсантам необходимо дать разобраться в полученных впечатлениях) можно приступить к следующей теме, вводящей непосредственно в экскурсию: ознакомление с топографией местности.

Интересующая нас часть города представляла собою во времена Достоевского задворки Петербургской стороны. Главная ее улица, Большой проспект, имела деревянную мостовую, маленькие деревянные домики, среди которых изредка попадались каменные и длинные заборы, которые еще за несколько десятков лет до того служили преградою волкам. Вдоль Малой Невки попадались дачи вельмож, среди которых находилась дача Нарышкиной, [174] дача Нарышкиной … — речь идет о даче Д. Л. Нарышкина на Аптекарском острове (не сохр.). возлюбленной Александра I. В этом районе было много фабрик, среди них пороховой завод. От него получила свое название большая улица: Зеленина («зелейная» от зелье). На месте бывшей татарской слободы (Б. Спасская носила название Татарской, небольшой переулок у Съезжинской до сих пор называется Татарским) целый ряд военных учебных заведений с их казенными фасадами. В этой части города было много трактиров, излюбленных мест встреч героев Достоевского, трактиров, в которых среди удручающей прозы раскрывается глубочайшее содержание жизни. Ряд улиц приобрел свои названия от питейных домов. [175] Ряд улиц приобрел свои названия от питейных домов . Далее Анциферов сообщает сведения о происхождении топонимов от названий питейных заведений и фамилий их владельцев, приведенные в книге: Столпянский П. Н. Петербург. Пг., 1918. С. 103–104. П. Н. Столпянский сообщает, что против Барочной улицы помещался в конце XVIII века трактир «Барка называемый». Теряева и Гулярная улицы так же получили свои имена от питейных домов. Такие сведения от XVIII века имеются и относительно Шамшевой и Полозовой ул. Вероятно, дальнейшие исследования дали бы возможность значительно увеличить этот список. [176] Трактиры сыграли выдающуюся роль в деле охраны памятников старины. Благодаря им уцелели вплоть до топливного кризиса ряд домов старого Петербурга.

У Тучкова моста ландшафт сильно изменился. Большой проспект застроился высокими домами. Место занятое питомниками и дровяными складами, отвоевано у воды.

Еще раз следует напомнить, что вся эта местность — легкая добыча для наводнений.

Таковы необходимые справки для ознакомления с топографией, подлежащего осмотру участка. Беседа должна занять не более получаса. Покидая Петровский остров, следует вспомнить, что сюда забрел измученный Раскольников.

«Дойдя уже до Петровского острова, остановился в полном изнеможении, сошел с дороги, вошел в кусты, пал на траву и в ту же минуту заснул». [177] « Дойдя уже до Петровского острова… заснул» — ПН. С. 45.

Страшный сон приснился Раскольникову, сон об истязаемой кляче.

Экскурсия распадается на две части. [178] Экскурсия распадается на две части . Анциферов предложил следующую классификацию литературных экскурсий: а) идиографические — комментирующие определенный литературный памятник, связанный с определенным местом, б) типологические — комментирующие творчество писателя художественными и бытовыми памятниками той же эпохи» (Анциферов Н. П. Литературные экскурсии // Вопросы экскурсионного дела. Пг., 1923. С. 31). Первая, типологического характера, должна ознакомить с уголками Петербурга середины XIX века в преломлении Достоевского, вторая дает возможность проследить путь Свидригайлова к месту смерти и носить таким образом идиографический характер.

Группа экскурсантов покидает остров и через Старо-Петровский мост, [179] Старо-Петровский мост — описка: Мало-Петровский мост через речку Ждановку. пройдя по набережной, сворачивает в Петровский переулок и, миновав его, останавливается на углу Ждановской улицы перед рядом казенных зданий казарменного типа. Первое из них — манеж дворянского полка, [180] манеж дворянского полка — имеется в виду экзерциргауз (а не манеж), построенный в 1817–1819 гг. архитектором Л. Руска (приписывалось Ф. И. Демерцову); совр. адрес: Ждановская ул., 15. построенный неизвестно кем. Приписывалось раньше его сооружение то Томону, то Стасову, но это утверждение видимо не имеет никаких оснований. За ним 2-й кадетский корпус [181] 2-ой кадетский корпус — главное здание сооружено в 1795–1803 гг. архитектором Федором Ивановичем Демерцовым (1753–1823); совр. адрес: Ждановская ул., 13. с домовой церковью Св. Николая Чудотворца. В. Я. Курбатов предполагает, [182] В. Я. Курбатов предполагает … — см.: Курбатов В. Я. Петербург. (Спб.), 1913. С. 584. что его строил либо Демирцев, либо Горностаев. [183] Горностаев Алексей Максимович (1808–1862) — архитектор. Спокойствие пропорций этих зданий, простота убранства, бледно-желтый фон с белыми деталями, классические мотивы портиков, фризов, подоконников — производят довольно приятное впечатление и так к лицу «регулярному городу». Но их достоинства были совершенно чужды пониманию эпохи Достоевского. Вспомним его восприятие петербургского классицизма.

«Жалкая копия римского стиля, псевдовеличественно, скучно до невероятности, натянуто и придумано». [184] « Жалкая копия… придумано» — неточная цитата из «Маленьких картинок» (ПСС. Т. 21. С. 107).

Сочетания подобных домов и создают ту панораму, проникнутую духом немым и глухим, о которой говорится в «Преступлении и наказании». К этим зданиям Достоевский мог бы применить название Мертвого дома. Надо попробовать разобраться, что в этих строениях могло производить такое впечатление. Общая сухость пропорций, окна вытянутые во фронт, лишенные часто всяких украшений, погруженные в толстые стены. Приземистые колонны, грузные фронтоны и аттики, а главное — тягостные ассоциации: аракчеевщины, «присутственных мест», бездушных людей 20-го числа, [185] люди 20-го числа — чиновники, получавшие жалованье 20-го числа каждого месяца. всего, характеризующего субординацию столицы международного жандарма Николая I, все это вместе взятое породило слепую нелюбовь к так называемому казарменному стилю. В этой части города эти дома попадаются часто. Здесь и поныне можно встретить, словно тень далекого прошлого, старого офицера в николаевской шинели с суровым лицом, обрамленным бакенбардами, идущего вдоль забора из-за которого видны корявые, наполовину высохшие деревья… Проходя мимо отмеченных зданий можно заметить на стенке дома на углу маленькой площадки перед домовой церковью св. Николая отметку о наводнении 1824 года и еще раз фиксировать внимание экскурсии на теме петербургских вод. Если среди экскурсантов имеются лица знакомые с этим местом, то они смогут припомнить вид затопляемой Ждановской.