Николай Анциферов - Петербург Достоевского

Здесь намечен один из возможных маршрутов (Сенная, канал, мост, Столярный пер., дом Раскольникова (?), дом Сони (?), Садовая, Юсупов сад, дом процентщицы (?), Сенная).

Можно с этим же материалом построить экскурсию иначе.

Например, начать с дома Раскольникова и ограничиться только заключительным посещением Сенной площади.

Вместе с тем можно значительно расширить экскурсию (особенно для приезжающих — иногородних). Включить вопрос о местонахождении конторы, пройти к тому дому на Вознесенском пр., который стоит на месте, где, по словам самого Достоевского, Раскольников прятал вещи, посетить Конногвардейский бульвар, где было «маленькое приключение» с девочкой и заключить ее на Николаевском мосту характеристикой панорамы, проникнутой «духом немым и глухим». Приведенная здесь программа представляется наиболее целесообразной с точки зрения учета сил и смены впечатлений.

Лучше всего эту прогулку совершить одному с томиком «Преступления и наказания» в руках, как это делал В. П. Боткин, посещая Notre Dame de Paris, беря с собой томик Виктора Гюго.

Имеет значение и выбор дня и часа. Лучше всего под вечер после жаркого летнего дня, тогда наша душа сделается особо восприимчивой к Петербургу Раскольникова. Все получаемые впечатления разрушат работу времени, вымысел романа будет воспринят, как петербургская быль. В толкотне Сенной площади, над мутными водами Екатерининского канала, среди запыленной зелени Юсупова сада действо романа приобретает исключительную силу напряженности, которую не заменит театральное впечатление. Раскольников, тихая Соня, старуха-процентщица — здесь были, они не исчезли. В этот пыльный, душный вечер бродишь по этим местам, полный предчувствием встречи с ними.

Федор Михайлович сам показывал места, связанные с его романом. Мы, посещая их, поступаем в полном согласии с его собственным подходом к своему творчеству.

Постараемся же и мы внимательно вчитавшись в страницы «Преступления и наказания» отыскать в окрестностях Сенной, «затерявшиеся следы великой драмы». [279] « затерявшиеся следы великой драмы » — слова В. П. Боткина

Интерес к творчеству писателя проявился у Анциферова еще в студенческие годы, когда, будучи на втором курсе (1910), он записался в семинар по Достоевскому к приват-доценту С. А. Адрианову. [280] Дело студента Петербургского университета Н. П. Анциферова // ЛГИА, ф. 14, оп. 3, д. 54139, л. 44 об. Многолетнюю исследовательскую работу Анциферова по теме «Петербург Достоевского» завершает успешно защищенная им в Институте мировой литературы АН СССР (1944) кандидатская диссертация «Проблемы урбанизма в русской художественной литературе (Опыт построения образа города — Петербурга Достоевского — на основе анализа литературных традиций)». [281] ОР и РК ГПБ, ф. 27, арх. Н. П. Анциферова (в обработке).

В настоящей книге, в отличие от «Души Петербурга», образ города в художественной литературе рассматривается имманентно — в творчестве отдельного писателя. Впервые подобную локальную задачу Анциферов ставит перед собой в статье «Непостижимый город: (Петербург в поэзии А. Блока)», [282] Об Александре Блоке: Сб. статей. Пб., 1921. С. 285–325. где сформулированы два аспекта темы «город и писатель», нашедшие отражение и в «Петербурге Достоевского»: 1) «выявление цельного образа» города в творчестве писателя или поэта и 2) анализ отображения урбанистической среды в художественном тексте («от города к литературному памятнику»). Если первый аспект был затронут в книге «Душа Петербурга» (с. 138–149), то второй подход к теме первоначально апробировался в литературных экскурсиях по местам «Преступления и наказания», в докладах о топографии романа в Экскурсионном институте, [283] Петербургский Экскурсионный Институт . Петроградский научно-исследовательский Экскурсионный институт был организован в 1921 г.; входил в состав Академического центра; закрыт в 1924 г Анциферов состоял сотрудником гуманитарного отдела института, который располагался на Симеоновской улице (н. Белинского), д. 13. в выступлении на вечере «Утро Достоевского», устроенном для учащихся старших классов Музеем города, [284] Экскурс. дело. 1921, № 2/3. С. 194. а также в статье «Петербург Достоевского: (Опыт литературной экскурсии)». [285] Там же. С. 49–68. Эти работы и легли в основу настоящей монографии.

«Путь постижения» Петербурга Достоевского Анциферов видит в литературных прогулках. При этом он предлагает два типа экскурсий: 1) «типологические» — прогулки по сохранившимся уголкам старого города, хорошо известным писателю и запечатленным в его произведениях; 2) «идиографические» — прохождения по следам героев Достоевского. [286] См. прим. к с. 70. Экскурсиям второго типа предшествует «топографическое обследование» «Преступления и наказания» с целью разыскания адресов и маршрутов, необходимых для «наглядного комментария» к роману. Однако в процессе реконструкции романной топографии, не имевшей до этого прецедента в исследовательской литературе, Анциферов порой высказывает сомнение в правомерности подобных экскурсов (см. с. 60, 66, 96, 97, 99). Этим и объясняется двойственность позиции исследователя. Подобранные в соответствии с описанием в романе дома он рассматривает то как «типологические» (характерные для города времени Достоевского), то есть как иллюстративный материал, способный «волновать топографическое чувство», то, подпадая под хорошо знакомую читателю магию текстов Достоевского, склонен верить в существование реальных прототипов. В последнем случае Анциферов исходит из предположения о топографической точности Достоевского. Остановимся подробнее на истоках этого устойчивого представления.

Для подтверждения «гипотезы о связи образов романа с вполне определенными местами города» (с. 60) исследователь использует свидетельство вдовы писателя, раскрывшей в примечаниях к «Преступлению и наказанию» ряд адресов и топонимов. Заметим, однако, что в своих маргиналиях А. Г. Достоевская только в двух случаях ссылается на самого писателя, указавшего ей периферийные адреса романа на Вознесенском проспекте (двор, в котором Раскольников спрятал вещи старухи, и «нумера купца Юшина»). [287] Примечания А. Г. Достоевской к сочинению Ф. М. Достоевского // Гроссман Л. П. Семинарий по Достоевскому. М.; Пг., 1922. С. 56. Все остальные расшифровки топонимов и адресов романа принадлежат А. Г. Достоевской, то есть выражают не авторскую, а читательскую точку зрения.

Следует иметь в виду, что читатели-современники, воспитанные на физиологических очерках и этнографической беллетристике 1840-1860-х гг., где с фотографической точностью фиксировался городской быт и топография, воспринимали творчество Достоевского в рамках привычных представлений об адекватном отражении реальности в литературе. То, что не укладывалось в эти рамки, воспринималось как ошибка. Например, один из современников упрекал Достоевского в неточностях, так как не мог найти дачу Аглаи Епанчиной в Павловске, а другой заметил писателю, что длительность речи прокурора в «Братьях Карамазовых», сверенная им по часам, не соответствовала времени, указанному в романе. [288] Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1971. С. 298–299. Вероятно, этим же читательским стереотипом можно объяснить такой занятный факт, как открытие после выхода романа трактира «Хрустальный дворец» [289] Памятная книжка: Описание и адресные сведения о Петербурге. Спб., 1880. С. 160–161. вблизи Сенной площади, на том самом месте, где, по предположению современников, встретился Раскольников со Свидригайловым. (В этом случае можно говорить не об отражении города в романе, а о воздействии романной топографии на реальную.)