Эрик Дэвис - Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

Мы должны понять глубокую взаимосвязь или подобие различных форм нашей духовности. Мы должны вспомнить нашу изначальную духовную и моральную сущность, которая выросла из одного и того же существенного опыта человечества. Я полагаю, что это единственный способ достичь подлинного возрождения нашего чувства ответственности за самих себя и за мир. И в то же время это единственный способ достичь более глубокого взаимопонимания между культурами, которое позволит им работать вместе истинно экуменическим образом, чтобы создать новый порядок мира 251.

Гавел не просит никого отказаться от благородных черт современного разума и вернуться к племенным идолам, абсолютным истинам и утешительным сказкам, которые мы когда-то рассказывали самим себе, чтобы держать холод и тьму на расстоянии. Вместо этого Гавел указывает на «пострелигиозную» духовность, которая может развиваться в плюралистическом третьем тысячелетии наряду с наукой и технологией и всем этим назойливым капиталом. Он благоразумно не говорит нам ничего о том, откуда придет эта духовность или на что она будет похожа. Он просто задает вопрос:

Не находим ли мы где-то в основаниях большинства религий и культур, хотя они и могут принимать тысяча и одну различную форму, — общие элементы, такие как уважение к тому, что нас превосходит, будь то тайна Бытия или моральный порядок, который стоит над нами; определенные императивы, которые приходят к нам с небес, или от природы, или от нашего собственного сердца; веру в то, что наши дела будут жить после нас; уважение к нашим соседям, к нашим семьям, к определенным естественным авторитетам; уважение человеческого достоинства и природы; чувство солидарности и доброжелательное отношение к гостям, которые приходят с добрыми намерениями? 252

Это не совсем то, чего можно было бы ожидать от такого человека, как Гавел — непрерывно курящего политика, авангардного гуманиста и большого поклонника Фрэнка Заппы. Но, как и бесчисленное множество людей по всему миру, Гавел нутром чует, что мы все стоим на перекрестке и нам понадобятся все человеческие способности, чтобы противостоять катастрофам, поджидающим нас прямо за поворотом.

С середины 1990-х годов удивительный технологический артефакт обошел выставки электронного искусства и медиа, проходящие сегодня повсюду, от Хельсинки до Буэнос-Айреса. Созданный берлинской дизайнерской группой Art+Com, проект T_Vision вывел идею «виртуального мира» на новый уровень графической реализации. Суть такова: вы стоите перед большим экраном, на котором парит объемное фотореалистичное изображение планеты Земля — изображение, сотканное без единого шва из двадцати гигабайт данных: съемок с воздуха, топографической информации и спутниковых снимков с высоким разрешением. С помощью большого пластикового «трекбола Земли» вы можете вращать эту виртуальную Землю, как мячик, туда, куда пожелаете. Или вы можете использовать «космическую мышь», чтобы приблизиться к тому или иному ландшафту, непрерывно перемещая камеру вниз и наводя ее на подвижное пестрое множество все более локализованных четких изображений. Вращая Землю, вы чувствуете себя Богом, а спускаясь к ее поверхности — как падающий ангел.

T_Vision дает внутренний опыт того, что Фредерик Джеймисон определил бы как постмодернистский вариант технологически возвышенного. Как мы видели в предыдущих главах, первый натиск технологически возвышенного мы пережили в конце XIX — начале XX века, когда огромные каналы, электрические сети, трансконтинентальные железные дороги, огромные мосты и плотины могли вызывать почти пугающее чувство грандиозности и благоговейного трепета. Но эти памятники индустриальной отваги больше нас не трогают. Огромная китайская плотина Трех ущелий теперь поражает нас уже как экологическая катастрофа, разрушительный акт национального высокомерия. Мы очарованы не производством, а воспроизводством образов и информации. Наш идол — не дамба, а экран монитора, за которым находится необъятная глобальная матрица баз данных, образов, источников информации в реальном времени и коммуникационных сетей — матрица, которую буквально невозможно представить.

Поскольку человеческий мозг не способен удовлетворительно охватить это гиперпространство коллективной информации, оно приобретает мистическую ауру возвышенного, ауру, которая, в свою очередь, заколдовывает экраны и устройства, с помощью которых мы пытаемся вступить в диалог с новым информационным окружением. Как пишет Джеймисон, «технология современного общества, таким образом, гипнотизирует и очаровывает не столько сама по себе, сколько потому, что она, кажется, предлагает некую привилегированную стенографию для представления и постижения сети власти и контроля, которую еще более сложно постичь нашему разуму и воображению — всей новой децентрированной глобальной сети… самого капитала» 253.

Созданный Уильямом Гибсоном образ киберпространства прельстил столь многих, потому что он предполагал, что индивидуальные «разумы и воображения» могут управлять виртуальными образами этих децентрированных сетей и потоков. Возвышенная грандиозность образа Гибсона скрывает мрачную иронию, хотя один из персонажей «Нейроманта» резюмирует ее одним словом — «Вавилон». Как и Джеймисон, Гибсон предполагает, что мы, возможно, приближаемся к апогею технологического отчуждения, к точке, которая является возвышенной лишь постольку, поскольку вызывает ужас.

Хотя T_Vision не указывает явно на глобальные сети капитала и коммуникации, он все же дает нам намек на то, как планетарный разум может вступить в диалог с нашими умами. Как утверждают некоторые кибермыс-лители, мы начнем овладевать подавляющим нас хаосом сетевых информационных окружений, когда научимся выстраивать виртуальные архитектуры, способные нанести на карту бесчисленные потоки данных, которые определяют современное информационное пространство. Отчасти имея в виду T_Vision, Марк Песке утверждает, что самый доступный и подходящий дворец памяти, который мы можем использовать для этой цели, — это, конечно, сама Земля. Учитывая, какой объем данных в реальном времени и спутниковых изображений уже сейчас доступен в Интернете, не слишком трудно представить себе день, когда будет доступно онлайн нечто вроде T_Vision в реальном времени. [67] И такой день уже даино наступил: практически каждый пользователь ПК теперь может приобщиться к аналогичному зрелищу дома перед собственным монитором, воспользовавшись программой Google Earth. Конечная интерактивная глобальная информационная система будет подобна планетарной базе данных, которая появляется в «Лавине» Нила Стивенсона.