Эрик Дэвис - Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху

На первый взгляд тот факт, что описание информации, предложенное Шенноном, совпадает с описанием столь значимых физических процессов, выглядит как синхрония, рожденная в космическом центре контроля за совпадениями. Настоящие причины этого замечательного точного сходства довольно сложны, но суть вертится вокруг вероятности. С одной стороны, мы можем сказать, что, чем более непредсказуемой является система, в которой возникает потенциальное сообщение, то есть чем больше у нее свойств случайного шума, тем больше энтропии в системе. В этом смысле она напоминает ванну с горячей водой после того, как кубики льда растаяли. С другой стороны, мы с тем же основанием можем сказать, что непредсказуемые системы в действительности богаты информацией, так как любое отдельное сообщение, которое мы получаем, с большой вероятностью будет для нас новостью. Эта двойственность объясняет тот факт, что, в то время как Шеннон описывал информацию как энтропию, король математики и крестный отец кибернетики Норберт Винер противопоставлял эти два термина, утверждая, что информация — это мера организации, паттерн, форма, связность, в то время как энтропия означает меру случайности и дезорганизации в системе.

Технически эта разница значит не слишком много (плюс или минус в уравнении), но по причинам, возможно, больше поэтическим, чем техническим, определение информации по Винеру победило. В массовом и технократическом воображении информация и ее технологии получили почти искупительный образ, ведь они сражались с шумом и ошибками — коммуникационными аналогами рассеяния и упадка. Эта героизация предложила пункт для информационного мифа, который сегодня овладел всеми проводами планеты: мнение, что коммуникационные системы, базы данных, программное обеспечение и сложная техническая организация сами по себе — аватары Добра, не подпускающие близко хаос и энтропию. В своей популярной книге 1954 года «Человеческое использование человеческих существ» [21] См. русский перевод: Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Изд-во иностр. лит., 1958 (1-е изд. на русском языке). Винер непосредственно натравливает информацию на темные силы второго закона, силы, которые означают для него не просто физическую порчу и искаженные FM-сигна-лы, но саму бессмыслицу. «При помощи управления и связи мы всегда сражаемся с тенденцией природы к деградации организованного и разрушения осмысленного» 70. В этом месте, да и во всей своей книге, Винер сбивается с пути бесстрастного научного подсчета битов и байтов и провокационно связывает поведение информационных систем со смыслом, ценностью и самой жизнью. Винер даже предполагает, что силы, создающие порядок и форму, в основе своей аналогичны тому, что некоторые люди называют Богом.

Эта информационная мистика получила дополнительный импульс от биологии в 1950-е, когда ученые обнаружили структуру двойной спирали ДНК и принялись за расшифровку генетического кода. Не успели вы сказать «сдвиг в парадигме», как ДНК стала рассматриваться в качестве информационной системы «передатчик — сообщение — приемник». Говоря точнее, ДНК была описана как разновидность алфавитного письма (эту культурологическую метафору бессмыслица, по-видимому, не затронула). ДНК состоит из четырех различных нуклеотидов, которые связаны между собой множеством комбинаций на протяжении всей нити двойной спирали. Расположение этих четырех «букв» (А,Г,Ц,Т) формирует «слова», называемые кодонами, которые соединяются в генетические инструкции для клетки. Скопировав известный набор инструкций, ДНК отгружает их транспортной РНК, которая доставляет их на «фабрики» клетки. Там код РНК копируется в линейную последовательность аминокислот, которые сворачиваются в трехмерные белки — строительные блоки жизни на этой планете, из которых состоит все известное нам живое.

Хотя ДНК, безусловно, играет громадную роль в развитии и жизненном процессе живого тела, на генетические процессы влияет также множество факторов среды и межклеточного взаимодействия, в которых мы понимаем еще очень мало. Но ДНК продолжает оставаться единственным капитаном в рубке творения. Такая зациклен-ность на «коде жизни», равно как и пышный прием, устроенный генной инженерии и идеологии «эгоистичного гена», [22] Автор имеет в виду книгу Ричарда Докинза «Эгоистичный ген», одна из парадоксальных идей которой состоит в том, что живые тела — своего рода механизмы, используемые генами для своего размножения. демонстрирует, что общество все еще находится в рабстве у научного редукционизма и одержимо производством и контролем через посредство информации. Аура авторитета, окружающая ДНК, отражает религиозное наследие Запада, которое включает в себя фигуру космического деятеля, что творит мир посредством божественного языка. Обычно это слово устного языка, но иногда оно бывает и записанным — в Средние века это называлось «книгой природы». Некоторые мистические тексты иудаизма в своей жутковатой манере также предрекают появление ДНК. В древности Тора была записана на свитках без знаков пунктуации или пробелов между буквами (как в ДНК), и некоторые раввины утверждают, что этот артефакт, своего рода семиотическая машина, является косвенным указанием на космическую Тору, которая предшествовала той, что была дана людям на Синае. Эта первая Тора была живым текстом бесконечного могущества, составленным из букв тетраграмматона — YHVH, четырехбуквенного имени Бога. Этот план творения описывается и как беспорядочное нагромождение букв, которые в текстах называются «концентрированной, еще не раскрытой Торой». Когда Бог расставил эти буквы в слова, Тора «раскрылась» в разнообразных формах тварного мира. Тогда еще были возможны куда более приятные миры, чем наш, но дурное поведение Адама выбрало одну из фраз в Торе и, следовательно, тот мир, который мы получили. Но каббалисты смотрят вперед, в мессианский век, когда Бог возьмет на себя роль своего рода генного инженера и переставит буквы Торы так, чтобы в результате получился рай.

Сегодня молекулярные биологи и генные инженеры регулярно прибегают к метафорам Библии и Книги Жизни, обсуждая свою работу, — и не только тогда, когда они выступают публично. Многие ведущие генные инженеры — христиане-возрожденцы, такие как Фрэнсис Коллинз, директор проекта «Геном человека» и член евангелической христианской организации ученых, отождествляющей себя с «проводниками творения Господнего». В своей книге «Тайна ДНК» ученые Дороти Нелькин и Сьюзан Линди подчеркивают, что генетический эссенциализм, популярное сегодня мнение, что вы «состоите» из ваших генов и что все (от больной поясницы до перемен в вашем настроении) запрограммировано в ДНК, — имеет религиозный характер. В то время когда человеческая идентичность отчаянно пытается защитить себя, ДНК берет на себя некоторые социальные функции, раньше принадлежавшие душе. Будучи одновременно плотским и бесплотным, генетический код позволяет утвердить идентичность в бессмертной сущности. Для таких закоренелых генетических редукционистов, как Ричард До-кинз, ДНК — это вообще единственная существенная часть нас самих. Наше телесное устройство и наши страсти всего лишь машинерия, подвергаемая износу ради бесконечного воспроизводства спиральной молекулы. Но, как отмечают Нелькин и Линди, крайний редукционизм Докинза, в котором ДНК достигает вечной жизни ценой индивидуального тела, «это во многом теологический нарратив, похожий на веру в то, что вещи этого мира (тело) не значат ничего, в то время как жизнь души (ДНК) продлится вечно» 71.