Даниил Аникин - Этика: конспект лекций

Спиноза полагал, что программа человеческого поведения состоит в рационально интуитивной любви к Богу. Разум по отношению к аффектам не является только репрессивным ос–нованием. Он может достичь цели лишь тогда, когда заменяет чувства и сам выступает как аффект.

Его этические рассуждения связаны также со спецификой философского знания, имеющего аксиоматически-дедуктив–ный и конструктивный подходы. Спиноза следует платонов–скому образу философии как умозрения, которое полностью охватывает реальность. В той степени, в какой философия ста–рается дойти до начал, объясняющих основание мира, и ре–шить вопрос, что значит быть, доказательство ее истинности совмещается со способностью логически, последовательно развернуть заданное основоположение в законченную строй–ную систему, в рамках которой и объясняется, оправдывается перед разумом все, что требует объяснения и оправдания. Как идеальное конструирование мира философия из всех наук ближе всего к математике, а внутри ее – к геометрии.

Поэтому Спиноза старается строить свои рассуждения на основе геометрического метода. В античности сложилась тра–диция двоякого употребления слова «этика»: в широком смы–сле ею называли почти всю философию, имеющую дело с че–ловеческим бытием в отличие от природного бытия, в узком смысле этику понимали как учение о моральной психологии, критериях и формах добродетельного поведения. Спиноза, создавая свое произведение «Этика», отталкивался, конечно, от широкого значения понятия этики.

Для Спинозы человеческое бытие, которое в своей фило–софски осмысленной основе и есть предмет этики, ничем не отличается от природного бытия. По этой причине для него философия совпадает с этикой. Проблемы морали сосредото–чены у него вокруг понятий добра и зла.

Конечной целью человека является блаженство, состоящее в интеллектуальной любви к Богу. Спиноза стремится создать универсальную этику, субъектом которой является личность, независимо от ее социальных, культурных, религиозных опре–делений, свободная личность. Понятие, таким образом, эти–ческого универсализма заложено в его определении субстан–ции («то, что существует само в себе и представляется само через себя, то, представление чего не нуждается в представле–нии другой вещи, из которой оно должно было бы образовать–ся»). Сферой универсальной этики является познающий ра–зум; так как разум есть, наряду с протяженностью, один из двух известных атрибутов субстанции, то значит, что этиче–ское поле максимально приближено к полю самой субстан–ции, а этический образ жизни соразмерен божественному. Та–кое ограничение области философского знания означало радикальный разрыв с предшествующей традицией, которая рассматривала этику в контексте учения об обществе и госу–дарстве и привязывала и то и другое к священным текстам.

Декартовское учение о страстях фактически занимает ме–сто, которое традиционно числилось в метафизике за этикой.

Р. Декарт строит свою антропологию как анатомию движе–ний человеческого тела. Жизнь тела, считает он, может быть описана на базе понятных физических законов. Человек – всего лишь физическая субстанция, которую можно наблю–дать и понимать. Страсти являются естественной природой человека, практически автономной от мыслительных усилий души. Страсти можно представить через описание физико-физиологического механизма.

К страстям Декарт относил все движения человеческой жизни, исключая лишь те немногие, которые не смогут при–надлежать телу. Не телу, а только душе принадлежат «мысли». Все виды восприятий или знаний Декарт также называет стра–дательными состояниями (они приобретены от вещей, извне).

Автономными действиями души являются лишь желания, которые зависят от свободно проявляющей себя воли. Декарт наглядно изображает человеческое телесное существование как движение страстей.

Модель эта имеет механический характер. Именно она, по мнению Декарта, может претендовать на полноту описания. Основной причиной страстей Декарт считает действие пред–метов на наши чувства. Оно имеет для человека разное значе–ние, либо возбуждая различные страсти, количество которых бесконечно велико, либо рождая шесть первичных страстей. Среди таковых мыслитель выделил: любовь, ненависть, удив–ление, желание, радость и печаль.

Декарт также обратился к традиционной для метафизики, непосредственно этической теме – власти над страстями… Он призывает «приложить старания, чтобы наставлять и руково–дить» человеческими страстями, воздерживаться от крайно–стей. При этом Декарт убежден, что «те люди, кого особенно волнуют страсти, могут насладиться жизнью в наибольшей мере». Таким образом, мыслитель не дает каких-либо мораль–ных предписаний. Он не берет на себя роль морализатора или проповедника, а является независимым наблюдателем.

Этическая позиция философа самостояния находится в ос–новной процедуре, которую Декарт разработал в своей кон–цепции, – процедуре cogito. Этическими считают также его разработки в области антропологии как физико-физиологиче–ского исследования. Тщательно и сознательно выстраиваемую жизненную стратегию исследователи также относят к этиче–скому учению философа, так как считают, что именно она – его этический жест и внутреннее условие его философствова–ния.

К. А. Гельвеций (1715—1771 гг.), так же, как и Гольбах, интер–претировал человека в психофизиологическом ключе (человек – чисто физическое существо). Человек, преодолевая свой при–родный эгоизм, становится разумным, начинает правильно понимать свои интересы и следовать за «компасом обще–ственной пользы» в процессе их осуществления. Мораль Гель–веция предлагает установку на общественное благо.

Его рассуждения о политике и нравственности развивают идеи Б. Мандевиля («Басня о пчелах»). Начальный пункт его рассуждений – это индивид как природное существо. При этом природа у Гельвеция приравнена к физической чувстви–тельности человека, а индивидуальные потребности – к лич–ному интересу. Именно за ними и скрывается желание физи–ческих удовольствий. Стремление человека к удовольствиям, а также страх перед страданиями определяют его поведение Вся деятельность человека, его поступки в нравственном пла–не необходимо оценивать через призму физических удоволь–ствий. Даже труд людей именно таков.

Личный интерес определяет и пороки. Так как он вынуж–дает людей отрицать известное золотое правило: не делай дру–гому того, чего ты не хотел бы, чтобы сделали тебе. Интерес принуждает с уважением относиться к порокам благодетелей, побуждает и добродетельного священника не обнаруживать преступлений церкви и т. п.