Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира

Только три иерусалимских патриархата — католический, греко-православный и армянский — обладают правами собственности в храме Гроба Господня, за исключением небольшой часовни, которой владеют копты. Только по просьбе этих трех патриархатов могут открываться двери храма, и только они имеют право самостоятельно проводить в нем религиозные процессии и службы. Три другие более мелкие конфессии — копты, сирийские яковиты и эфиопские христиане — пользуются лишь очень ограниченными правами в отправлении своих независимых служб.

На протяжении десятилетий незыблемым остается описанный англичанами порядок расположения ламп, канделябров, свечей, икон и другой церковной утвари, принадлежащей разным конфессиональным группам, а также правила ремонтных работ, уборки и мытья всех частей храма. Главный христианский собор выглядит запущенным, а некоторые его части просто кажутся полуразрушенными именно потому, что церковным иерархам редко удается договориться о приведении его в порядок. Сепаратные действия любой из конфессий, направленные на благоустройство своих владений, немедленно вызывают протесты остальных, опасающихся, что будут ущемлены их права. При англичанах на протяжении десятилетий фасад храма был закован в металлические леса, так как христианские иерархи не могли решить, как осуществлять ремонт. Правда, в последние годы, в преддверии двухтысячелетия христианства все же был реставрирован купол ротонды над часовней Кувуклией и проведен ряд других ремонтных работ. Это дает надежду, что храм Гроба Господня, возрождавшийся после разрушения его мусульманами-фанатиками, выстоявший в многочисленных войнах и стихийных бедствиях, сохранит свое величие, несмотря на тщеславные и мелочные споры между самими христианами.

В период британского мандата в Иерусалиме продолжалось строительство христианских храмов. В 1924 г. у подножья Масличной горы была возведена церковь Всех Наций (базилика Гефсиманской молитвы), строительство которой финансировалось католическими церквами нескольких стран. Еще в IV в. паломница Эгерия описывала церковь, стоявшую на этом месте, где со времен первых иерусалимских христиан поклонялись камню, у которого Иисус совершал свою последнюю молитву накануне надвигавшегося ареста. Это здесь он просил: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня…». [309] 39 Мк., гл. 14; 36. На протяжении веков много храмов сменили друг друга на этом месте, а сегодня драгоценная реликвия — огромная скальная глыба, выступающая из-под пола алтарной части церкви, находится «под опекой» братьев-францисканцев. Они же хранят и расположенный по соседству «Гефсиманский сад» — несколько очень старых оливковых деревьев с узловатыми стволами, напоминающими искореженные болезнью старческие пальцы. Каждому известно, что дерево не живет две тысячи лет, но колдовство иерусалимской ауры заставляет поверить, что именно эти оливы были свидетелями последней скорбной молитвы Иисуса и предательского поцелуя Иуды.

Еще одному заключительному евангельскому эпизоду — предательству Петра, предреченному Иисусом, — была посвящена церковь Св. Петра в Галликанту, построенная в 1931 г. на склоне Сионской горы. Галликанту в переводе с латыни означает «при крике петуха», то есть название церкви происходит от той евангельской строки, где Иисус говорит Петру: «…ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня». [310] 40 Мк., гл. 14; 30. В настоящее время церковь принадлежит католическому братству ассумпционистов, которые гордятся тем, что они сохраняют существующую с IV в. христианскую традицию размышлений об отречении Петра во дворе первосвященника Каиафы и о последующем покаянии апостола. Местоположение дворца первосвященника точно не установлено, и трудно понять, почему с византийских времен именно на этом скалистом склоне, неудобном для строительства, возводились церкви, посвященные отречению апостола. Одна из версий предполагает, что, по раннехристианской традиции, здесь находилась пещера, где Петр оплакивал свое предательство. Как бы там ни было, обстановка в храме, стоящем вдали от основных паломнических и туристических маршрутов, открывающаяся с его террасы живописная панорама на иерусалимские долины располагают к философским размышлениям, в том числе и о слабости человеческого духа.

В годы британского мандата в Палестине по-прежнему сохранялось русское присутствие. Революция в России смела с трона Романовых и уничтожила царскую семью. Усилиями большевиков православная церковь в стране была фактически разгромлена, а ее общественное влияние сведено к нулю. Хотя в 1914 г. Русская Духовная Миссия переехала в Александрию, но в Иерусалиме сохранялись уголки старой России с ее молитвами и колокольным звоном. Бури российской и палестинской истории мало изменили патриархальный быт русских монахинь и священнослужителей, которых, по некоторым сведениям, оставалось в Иерусалиме около 300 человек. А. П. Ладинский писал: «В покоях у митрополита плюшевая мебель восьмидесятых годов и та старомодная вежливость и изысканная речь, какая сохранилась только на архиерейских подворьях да в монастырях, с этими «изволите вы» и «угодно вам», которых мы уже не употребляем в нашем житейском, растрепанном языке». [311] 41 Ладинский А.П., с.237.

С прекращением всякой материальной помощи из России и притока паломников Русская церковь в Палестине впала в крайнюю нужду. По свидетельствам путешественников того времени, русские монахини в монастыре в Эйн-Кареме близ Иерусалима получали 10 шиллингов в месяц на пропитание. [312] 42Туайт Р. Русская православная церковь в Святой Земле. — «Ариэль», Иерусалим, 1994, N20, с.69. Единственным источником существования русских в Иерусалиме стала сдача в аренду более 20 зданий, принадлежавших ранее Русской Духовной Миссии и Российскому православному палестинскому обществу. На Русском подворье разместились Суд английской мандатной администрации, больница, тюрьма, бараки и склады британской полиции.

Причем, англичане постарались оградить дорогостоящую иерусалимскую собственность от любых притязаний извне. В начале 20-х годов как Советское правительство, так и Русская церковь в эмиграции ставили вопрос о правах на палестинскую недвижимость. Серьезные попытки заполучить русские владения в Палестине предпринимались Русской синодальной церковью в изгнании и Православным палестинским обществом за рубежом. В контакт с английскими мандатными властями по этому вопросу вступил митрополит Антоний (Храповицкий), посетивший специально в этих целях Иерусалим в 1924 г. Однако Лондон отказывался признавать правопреемство как зарубежной церкви, так и Советского правительства.