Владимир Миронов - Древние цивилизации

Нынешняя панорама Долины царей (официальное название «долина царских гробниц Бибан эль-Мюлюка») представляет собой фантастическое зрелище. Кажется, будто попал в некую марсианскую горную долину. Гробницы Тутмоса I, Рамсесов II, III, VI, IX похожи на катакомбы, украшенные росписями сцен, навеянных Книгой мертвых, «Молитвами Солнцу», Книгой Дуата и т. д. Таинственность гробницы Тутанхамона поддерживается тем, что она в наши дни закрыта для посетителей. Приходится уповать на силу воображения.

Храм Хора в Эдфу (из книги Норова «Путешествие по Нубии и Египту»)

Первое систематическое изучение рукописей начал после приезда на Ближний Восток в конце 1843 года архимандрит Порфирий Успенский, работавший в патриаршей библиотеке Иерусалима с общим числом книг и рукописей – 2200. Краткость времени пребывания и слабость здоровья не позволили ему заняться подробным рассмотрением сокровищ. Он обратил внимание лишь на маститые рукописи, показавшиеся ему замечательными. Труд его был вознагражден «не мало»: он нашел знаменитый Синайский кодекс Библии, датированный IV веком по Р.Х. Манускрипт хранился отдельно от других рукописей. Приоритет русского исследователя в деле привлечения внимания ученых и общества к сему раритету несомненен. Он имел там и немало интереснейших бесед. Во время одной из них, в Каире, патриарх Ерофей сказал: «Вы, русские, – железные люди. Самые женщины у вас закалены особенным образом. Я никогда не забуду той русской поклонницы, которая (с больными) ногами недавно съездила на Синай сухим путем и воротилась благополучно. Не знаю, что в вас крепче: кости и мышцы или вера в благочестие, или то и другое равно твердо и несокрушимо». Успенский уверенно сказал: «То и другое». И добавил: «Снеги и вихри нас укрепляют; частые громы и молнии придают нам отвагу, а с верой и со знамением крестным мы готовы в огонь и в воду». С верой и любовью к России!

Назначенный министром просвещения в 1853 году А. Норов проявил немалые способности, помог немецкому ученому К. Тишендорфу организовать поездку на Синай. Таким вот образом сей документ и попал в Россию (1859). Когда же Александрийский патриарх Калинник, проживавший в Константинополе, попытался, было, оспорить право приобретения Кодекса русскими (рукописная Библия «дана вам на время и должна быть возвращена из России на свое место»), – Порфирий с достоинством заметил: «Нет, владыка мой святый, она отдана нам навсегда. Естественно вам жалеть об отчуждении ея, но и вам естественно радоваться о добровольной передаче нам этой древности. Итак, весы стоят ровно. У вас старина эта может исчезнуть и попасть в руки англичан, французов, немцев, а у нас она будет сохранена. Наша кафолическая Церковь есть один большой дом, в котором вместе живут эллины и скифы, только в разных горницах, потому и тужить не надобно, ежели какая рукопись перенесена из одного жилья в другое, с Синая, например, в Петрополь. Допустим, что она понадобится вам для ученых справок. Так и что же? Приезжайте к нам и справляйтесь по ней, как приезжаем к вам мы и роемся в ваших библиотеках». Стоит упомянуть, что тут были также сирийские, коптские, грузинские и еврейские рукописи. Были и сочинения Иоанна Златоуста в 4-х томах, написанные им собственноручно. В дальнейшем Синайский кодекс в печатном виде прибыл из России в монастырь Св. Екатерины. Англичанин Бургхард, посетивший библиотеку, рассматривал арабские рукописи и не нашел в них «ничего интересного». Место это со временем стало столь популярно, что русские принцессы подарили монастырю золотую крышку саркофага для гроба, неоднократно передавали в дар русские иконы и колокола (XIX в.). Ранее Николай I, исполняя давний завет Анны Иоанновны, передал в дар коптской церкви 40 000 рублей.

Крымские караимы

Интерес к землям Египта и Палестины подтолкнул к более тщательным розыскам. Визит в Каир некоего А. Фирковича, если он имел место, преследовал цель доказать царскому правительству, что караимы осели в Крыму еще с дохристианских времен и непричастны (в отличие от раввинских евреев) «как к распятию Христа, так и к созданию ненавистного Талмуда». Чтобы достичь успеха наверняка, ему пришлось прибегнуть к фальсификации документов. Л. Дойель писал, что он зашел столь далеко, что удревлял даты надписей на надгробиях караимских кладбищ в Крыму. Естественно, когда стало известно о подобной практике, многие из рукописей Фирковича стали вызывать подозрение. По сей день среди специалистов имеются разногласия по поводу того, какие из тех рукописей подлинные, а какие – лишь подделки. «Подобно Симониду, он был фальсификатором, но как будто бы не руководствовался в первую очередь материальными соображениями. Он безжалостно опустошал синагоги и генизы, включая некоторые из тех, что находились в Крыму и Бухаре, но он был, вероятно, в числе первых людей, проникшихся сознанием огромной ценности этих хранилищ». Как бы там ни было, а заслуги у Фирковича перед Россией все же имелись.

Подъем на пирамиду

Говоря об одном из первых научных описаний Египта и Востока, нельзя не упомянуть еще одно издание XVIII века, десятитомник французского историка Шарля Роллена – «Древняя история об египтянах, о карфагенянах, об ассирианах, о вавилонянах, о мидянах, персах, о македонянах и о греках…» Труд сей вышел в России в прекрасном переводе поэта В. К. Тредиаковского (1749–1762). Первый том полностью посвящен Египту («Древняя история о египтянах»). Но самым заметным событием стала публикация 18?томного французского издания «Описание Египта» (1809–1816), поставившего изучение египтологии на строго систематизированную основу. Благодаря французам мы пришли к изучению Египта и его древностей. Когда в Европе подбор коллекций египетских редкостей вошел в моду и стало создаваться ядро египетских отделов в музеях, разумеется, не могли остаться в стороне и мы. Приходится лишь сожалеть, что коллекция французского консула Б. Дроветти, которую Ж. – Ф. Шампольон рекомендовал купить России, не попала к нам, а осела в Турине и Лувре. Некоторым утешением явилось разве что создание в Петербурге (на основе купленной в 1825 г. коллекции австрийского офицера Кастильона) «Египетского музеума», вошедшего в состав Эрмитажа.

Кормление антилопы. Роспись гробницы Хнумхотепа II