Владимир Миронов - Древние цивилизации

Реконструкция древнего царского захоронения

Персы относились терпимо ко всем религиям. Заботясь о торговле и благосостоянии, они оставляли покоренным народам их родовых князей, если те изъявляли покорность и готовы были платить дань. А чтобы удержать власть, во главе военной и административной организации территорий поставили мидян и персов. Начиная с Кира, который не только оставил Астиагу, царю Мидии, все удобства, вина и почие мелкие радости, а его народу – обычаи, церемонии и нравы, другие пойдут тем же путем. Поэтому многие греческие правители, как впоследствии убедимся, воспринимали персов как союзников и друзей. Для иных персы были даже ближе, чем соотечественники, их смертельные враги и конкуренты. Показателен отрывок из Геродота, где спор ведут афинянин Мильтиад и милетянин Гистией. Спор идет о том, чье же покровительство стоит предпочесть – скифов или персов. Мильтиад выступал за союз со скифами, а Гистией – за союз с персами. Последний говорил так: ныне, благодаря Дарию, «каждый из них царь в своей области, по ниспровержении же власти Дариевой ни он не сможет властвовать над милетянами, ни кто другой над кем другим, ибо каждый город захочет скорее народоправства, нежели самовластвования». Все ионяне согласились с мнением Гистиея.

Правда, как уже говорилось, при каждом национальном властителе персы ставили своего наместника (сатрапа) с доверенными лицами. Они собирали с народа дань, набирали воинов на службу царю персов и вообще следили за поведением всех подданных. При сатрапе находился своего рода начальник особого отдела, «глаза и уши царя», который имел право даже сместить наместника с его поста. Что же касается персов, то они, как народ-господин, понятное дело, денежных налогов не платили. Однако это не означает, что они были полностью освобождены от всех тягот (натуральных поставок). Всего подчиненные народы выплачивали в казну персов около 7740 вавилонских талантов серебра (1 талант – 30 кг). Существовала, разумеется, и система подарков, направляемых царю персов в памятные даты.

Власть царя поддерживала как отборная гвардия персов (десять тысяч «бессмертных»), так и сеть дорог по всему царству, с почтовыми станциями и эстафетами, находящимися в постоянной готовности, с крепостями, воздвигнутыми около важных пунктов и у проходов на границах. Примерно двадцать сатрапий, на которые было поделено царство персов, управлялось высшими чиновниками (сатрапами), за которыми сохранялся постоянный надзор верховного царя. Строгость религии персов, военная подготовка, правильное воспитание, а также строжайшая дисциплина и суровое правосудие усиливали власть персидского владыки. «Горе сатрапу, – заключает Дройзен отрывок о персидском государственном устройстве и нравах персов, – который мало заботится о земледелии, о благосостоянии своей провинции и об орошении, который не разводит парков, в провинции которого убывает народонаселение или отстает культура почвы, который угнетает подданных: по воле царя и мыслию и делом они должны быть правыми слугами чистого учения; все их взоры должны быть обращены на царя, и только на него; как Ормузд, которого он является изображением и орудием, правит царством света и борется с губительным, замышляющим зло Ариманом, так же и он неограничен, непогрешен, выше всех и вся». Пожалуй, из всех черт, которые отличали «благородных персов», грекам более всего импонировало их единство. Как раз единства грекам и недоставало, ибо те-то как раз и жили в вечной сваре.

Персидский сатрап перед изображением великого царя

Конечно, для нынешних европейцев или американцев кажется крайне удивительным, что племя кочевых всадников, пришедшее бог весть откуда, возможно, из северных степей России, вдруг «взяло на себя заботу о цивилизованном мире и не разрушило цивилизацию, а расширило ее». Возможно, истоки иранцев лежат где-то в скифских просторах, о чем говорят и находки вблизи р. Оби скифско-персидских ковров, и собрания золотых и драгоценных предметов из раскопок у деревни Саккиз (от «сакай», то есть скиф) – тут использованы мотивы скифского и персидского анимализма, и находки бронзовых изделий Луристана, вероятно, сделанные завоевателями-арийцами, мастерами из кочевых племен (скифами или персами). Кир, как известно, проложил дорогу завоеваниям Александра Великого.

Когда в дальнейшем мы будем говорить о заслугах Александра, о том, что он продвинулся далеко на Восток, в Индию, донес «свет греческой культуры» парфянам, основал греческое государство в Бактрии, сделал шаг к сближению народов и т. п., не будем никогда забывать, что история в древности шла прежде всего под знаком зодиака Востока, а не Запада. Вообще в культурном влиянии нет одного действующего лица, это как минимум два партнера, но на самом деле их гораздо больше. Поэтому можно согласиться с заключением Г. Лэмба. Он пишет: «Но этот поток имел два направления. Почти ничего обычно не говорится о том, что пришло после Александра из Персии на Запад. Концепция золотой дороги в Самарканд могла возникнуть тогда, когда богатства из далеких Китая и Туркестана стали прибывать в Александрию на Ниле. Приемы восточной архитектуры применялись при строительстве Рима; бронзовые и глазурованные изделия проникли в западные страны и были освоены ремесленниками, а с культурой Митры пришли таинственные верования, нарушившие самообладание Рима». Вместе с тем некоторые до сих пор считают, что истинно великим царем, оставшимся в человеческой памяти, был не македонец, а перс. Борьба за влияние над миром усиливалась, и наиболее, пожалуй, ярким образцом такого противостояния («битвы цивилизаций») явилась схватка персов и греков – схватка меж Востоком и Западом.

Между первой «мировой державой» – империей Ахеменидов, как и созданной позже иранцами, парфянами и персами Аршакидской и Сасанидской державами, с одной стороны, и эллинистическим и греко-римским Западом, с другой, возникло неизбежное противоборство. У этого противоборства было несколько составляющих – идейно-политическое, военное, религиозное, экономическое и культурное. На них и остановимся в последующем повествовании. В древности важным фактором, определявшим положение той или иной страны, того или иного народа, был «фактор происхождения». В борьбе за лидерство в мире большое значение имели древность народа и его родословная. Греки строили свои представления о древних азиатских монархиях с учетом собственной истории и мифологии. Еще до Геродота среди них распространилось мнение, что древние правители азиатских народов происходили от греческих легендарных персонажей. Отсюда представления о связи Персея с персами и Медеи – с мидянами. Так, Геродот писал, что в Лидии (в Нижней Азии) некогда правили Гераклиды; первым из них был сын Нина, правнука Геракла. Нин же считался первым царем Ассирии. Таким образом насчитали 22 поколения Гераклидов, царствовавших 505 лет, и еще 5 поколений Мермнадов, царствовавших 170 лет. В Верхней же Азии, как сообщал Геродот, 520 лет господствовали ассирийцы, потом 150 лет мидяне (каждый царь назван поименно и с указанием лет правления), и, наконец, власть перешла к Киру, который, завоевав Лидию, объединил тем самым Верхнюю и Нижнюю Азию. Однако вся эта хронология фиктивна. Нас она интересует лишь потому, что показывает, как идеологи и историки Запада уже тогда волюнтарно привязывали правление, государственность азиатских монархий к западной системе ценностей (в данном случае к Гераклу). Таким же образом русскую историю сознательно, злонамеренно и необоснованно привязали к норманнам.