Иосиф Дискин - Кризис… И всё же модернизация!

Этот процесс близок к завершению в сырьевых отраслях, металлургии и связи, активно он идет в ВПК и гражданском машиностроении (яркий пример - тракторное и сельхозмашиностроение), в пищевой промышленности, быстро формируются крупные ретейловые сети. Следует отметить быструю концентрацию в строительстве, формирование крупных девелоперско-инжиниринговых компаний, распространяющих свою деятельность из столицы в регионы.

Важной предпосылкой экономического развития стала недавняя доступность финансовых ресурсов, используемых для развития и модернизации крупных и средних российских корпораций. Их легализация, а также следование международным нормам корпоративного управления, наряду с очевидным избытком средств на мировых финансовых рынках (существовавшим до кризиса), сильно облегчили привлечение инвестиций. Существенно возросло предложение ресурсов и отечественными кредитными организациями. Увеличение предложения финансовых ресурсов, снижение их стоимости были сильными стимулами для роста инвестиций, а также для повышения открытости и легальности институциональной среды российских корпораций как условия привлечения средств.

Все названные факторы, наряду с реинвестированием собственных существенно выросших прибылей, обусловили высокий уровень инвестиционной активности частных российских компаний за последние четыре года. Это - сильный индикатор характера эволюции институциональной среды в нашей стране.

Рост инвестиций, как хорошо известно из теории и экономической истории, означает, что российский бизнес до кризиса позитивно расценивал свои перспективы, в том числе, очевидно, и свои возможности по формированию локальной, довольно специфичной институциональной среды, основанной на «эксклюзивных отношениях с соответствующими государственными органами».

Эксперты обоснованно полагают, что высокие темпы роста экономики в последние годы во многом обусловлены упорядочением институциональной среды, уменьшением экономических и политических рисков. Подтверждение - существенное снижение стоимости заимствования финансовых ресурсов. Профессионалы из западных финансовых корпораций, имеющие большой опыт оценки таких рисков в развивающихся экономиках, вряд ли санкционировали бы выделение средств, не оценив происходящие институциональные перемены как позитивные.

Существенные изменения претерпела в последние годы и легальная (правовая) компонента институциональной среды. В основном завершилось формирование корпуса законов, регулирующих функционирование экономики, прежде всего Гражданского кодекса РФ.

В то же время следует отметить, что важной характеристикой этого корпуса является его идеологическая предзаданность, довольно слабый учет реалий хозяйствования. Это, как мы уже отмечали выше, отличительная черта моделей модернизации, связанных с авторитарными ориентирами. Такой характер формирования легальной компоненты институциональной среды, в полном соответствии с теоретическими предсказаниями, приводит к провалам. Так, для экспертов была вполне очевидной нереалистичность либеральной концепции пенсионной реформы. Мотивация ее авторов была вполне благой - создание ресурсов для частных инвестиций. Но лишь 4 процента граждан перевели свои пенсионные накопления в НПФ. Результат - снижение доверия к государству со стороны наиболее активных слоев населения. «Монетизация льгот» также была связана с нереалистичными исходными предпосылками. Корректировка легальных положений в соответствии с требованиями жизни обошлась дорого.

Здравая идея открытых тендеров без честного администрирования обернулась разгулом административного торга и коррупции. По оценкам экспертов, «откаты» выросли настолько, что тендеры сегодня могут выигрывать в основном те, кто не собирается исполнять их требования в полном объеме. На то, чтобы действительно выполнить работу, денег не остается.

Серьезный институциональный барьер - взаимное недоверие государства и бизнеса. За последние годы для восстановления доверия сложились уникальные возможности. После «выдавливания» олигархов из политики существенно сократилось «теневое» влияние бизнеса, произошло переосмысливание им своих интересов и позиций. Сегодня крупный бизнес осознал общность своих базовых интересов со всеми группами предпринимателей. Сформировался их общий «спрос на государство»: на его стратегическое лидерство, на прочные и честные институты, на защиту законопослушного бизнеса.

Государство же плохо удовлетворяет этот насущный спрос. Отстраненность от жизненных реалий, идейная зашоренность многих решений вкупе с лоббизмом блокируют принятие практичных мер. В общественном сознании утвердилось представление о массовом «крышевании» бизнеса коррумпированными представителями правоохранительных органов. Спорадическая борьба с ними предстает либо политической кампанейщиной, либо фрагментами войны между силовиками за передел коррупционного рынка. В результате большинство бизнесменов воспринимает силовиков не как защитников закона, а как противников или союзников в корпоративных войнах.

Разрыв между писаным законом и хозяйственной практикой создает объективную базу для масштабного административно-бюрократического произвола, разгула коррупции.

Институциональный генезис

В большой мере эта ситуация связана с отмеченной выше слабостью этического фундамента институциональной среды в нашей стране. Без такого фундамента, как это хорошо известно и из теории и из истории, невозможно последовательно эффективное функционирование институтов.

Этическая среда в России довольно специфична, она давно приобрела двухсекторный характер: одна этика для «своих», другая же, совсем иная, действует в сфере формальных отношений. В кругу «своих» (родных и близких) высокие этические требования в основном сохранили свое значение, реальное регулятивное влияние. Беседы на кухне давно превратились в один из своеобразных социальных институтов воспроизводства высокого нравственного климата в этом секторе. Но этот же институт формировал устойчивое недоверие к формальным институтам, где действовала совсем другая мораль. Их деятельность воспринималась, в том числе и под влиянием «интеллигентской религии», как чуждая, в которой царят ложь и фальшь. В результате в отношении к этим институтам доминирует глубокое недоверие.

Специфика отечественного институционального генезиса связана с тем, что формальные институты в ходе социальной трансформации не обрели необходимого этического фундамента. Это обстоятельство - источник институционального кризиса. Недоверие питает оппортунистическое поведение населения и, соответственно, ведет к дисфункции институтов постсоветского общества. Его выражение - общепризнанный тотальный высокий уровень коррупции.