Алексей Миллер - Украинский вопрос” в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIХ века)

б) По Министерству народнаго просвещения.

6. Усилить надзор со стороны местного учебного начальства, чтобы не допускать в первоначальных училищах преподавания каких бы то ни было предметов на малорусском наречии. (4)

7. Очистить библиотеки всех низших и средних училищ в малороссийских губерниях от книг и книжек, воспрещаемых 2-м параграфом настоящего проекта.

8. Обратить серьезное внимание на личный состав преподавателей в учебных округах Харьковском, Киевском и Одесском, потребовав от попечителей сих округов именного списка преподавателей с отметкою о благонадежности каждого по отношению к украинофильским тенденциям, и отмеченных неблагонадежными или сомнительными перевести в великорусские губернии, заменив уроженцами этих последних.

9. На будущее время выбор лиц на преподавательские места в означенных округах возложить, по отношению к благонадежности сих лиц, на строгую ответственность представляющих о их назначении, с тем, чтобы ответственность, о которой говорится, существовала не только на бумаге, но и на деле.

Примечание I. Существуют два Высочайшие повеления покойного Государя Николая Павловича, не отмененные Верховной Властью, а потому сохраняющие и в настоящее время силу закона, которыми возлагалось на строжайшую ответственность Попечителей Округов и вообще учебного начальства, не терпеть в учебных заведениях лиц с неблагонадежным об разом мыслей не только между преподавателями, но и между учащимися. Полезно было бы напомнить о них.

Примечание II. Признавалось бы полезным принять за общее правило, чтобы в учебные заведения округов Харьковского, Киевского и Одесского назначать преподавателей преимущественно великоруссов, а малоруссов распределить по учебным заведениям С.-Петербургского, Казанского и Оренбургского округов.

10. Закрыть на неопределенный срок Киевский Отдел Императорского Географического Общества (подобно тому, как в 1860-х годах закрыт в этом последнем Политико-экономический Комитет, возникший в среде Статистическаго Отделения) и допустить затем открытие его вновь, с предоставлением местному генерал-губернатору права ходатайствовать о его открытии, но с устранением навсегда тех лиц, которые сколько-нибудь сомнительны в своем чисто-русском направлении. (5)

в) По III Отделению Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.

11. Немедленно выслать из края Драгоманова и Чубинского, как неисправимых и положительно опасных в крае агитаторов». (6)

Примечания

В этом окончательном виде текст, известный в литературе как Эмский указ, стал основой для секретных инструкций соответствующим правительственным структурам. Впервые опубликован в кн.: Савченко Ф. Заборона українства 1876 р. (Харків; Київ, 1930, репринт — Мюнхен, 1970.) С. 381—383.

2 На полях приписано, вероятно, Потаповым: «1000 р. из сумм III жанд., в текст заключения не вводить, а только иметь в соображении».

3 На полях приписано: «в соображении вредное влияние газеты».

4 На полях приписано: «это не существенно».

5 На полях приписано: «предоставить М.В.Д. войти в надлеж. сношения с кем следует относительно изыскания мер к дал. направлению этого дела».

6 На полях приписано: «выслать из края с воспрещением въезда в южн. губ. и столицы, под секретное наблюдение».

Политика российской имперской бюрократии в отношении украинского национального движения во годы правления Александра II и отражение этой проблемы в русском общественном мнении, как и поставленные в связи с этим вопросы, имеют принципиальное — не только научное, но и обще­ственное значение.

Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по об­щественным наукам РАН А.И. Миллер, наряду с большим массивом опубликованных источников привлек в своей, посвященной этой теме книге (1), широкий круг архивных материалов. Беспристрастность автора, как в отношении «русской», так и «украинской» и любой иной точки зрения, позволи­ла объективно рассмотреть данную проблематику, да к тому же в сравнении с тем, как аналогичные вопросы («шотландский» и «провансальский») решались в Великобритании и Франции. Подробно­му анализу подвергнуты знаменитые Валуевский циркуляр 1863 г., запрещавший печатать на укра­инском языке учебные и научно-популярные книги, и Эмский указ 1876 г., прекративший ввоз укра­инских книг из-за границы, и театральные постановки на украинском языке. Вопрос о русском и украинском национализме XIX в. поставлен автором на солидную научно-объективную основу, что делает продуктивными дискуссии об «украинском вопросе» в Российской империи.

В исследовании как бы два фокуса — родившийся в середине XIX в. украинский национализм (идея особого, украинского народа) и противостоящий ему национализм русский, на развитие которого повлиял «украинский сепаратизм» (руководящая его идея — «большая русская нация», вклю­чающая в себя в качестве органических составляющих русских, украинцев и белорусов). Предста­вители украинского национализма хорошо известны. Это — историк и публицист Н.И. Костомаров, П.А. Кулиш, Н.М. Белозерский, В.Б. Антонович, М.П. Драгоманов, П.П. Чубинский, Т.Г Шевченко. Их деятельность неразрывно ассоциируется с Кирилло-Мефодиевским обществом, петербургским жур­налом «Основа», киевским отделением Русского географического общества, «Громадой», рождени­ем современной украинской литературы и историографии, собиранием и публикацией украинского фольклора, интенсивно способствовавших формированию идеи «украинской нации». С русской стороны выступают сам Александр II, министр внутренних дел П.А. Валуев, министр народного просвещения А.В. Головнин, киевский губернатор А.М. Дондуков-Корсаков, В.А. Долгоруков, А.Л. Потапов, Д.А. Толстой, А.А. Половцов, Д.А. Милютин, Н.В. Мезенцов, М.Т Лорис-Меликов, А.Е. Тимашев, издатель «Московских ведомостей» М.Н. Катков, М.В. Юзефович, С.С. Гогоцкий, А.Ю. Сама­рин, а также В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г Чернышевский, Н.А. Добролюбов, М.П. Погодин, С.Т. и И.С. Аксаковы. Разумеется, по логике и цели исследования, тайное внимание при рассмотрении этого конфронтационного диалога уделено русской стороне.

Миллер, опираясь на солидный опыт теоретического и прикладного исследования многих разновидностей национализма, присоединяется к тем авторам, которые считают, что единая модель национализма, способная объяснить как его природу, так и все формы проявления, в принципе невозможна. Сам он отталкивается от разработанной Б. Андерсоном теории нации как «воображенного сообщества», а также от представлений о дискурсивной природе национализмов. Национализ­му нельзя дать исключительно положительную, либо негативную оценку; но это понятие можно использовать как инструмент, без которого историку никак не обойтись при изучении этого феноме­на. Автор называет националистами «всех, кто участвует в националистическом дискурсе, то есть принимает и стремится так или иначе интерпретировать категории национальных интересов и на­ций как символические ценности» (с. 17).