Игорь Можейко - С крестом и мушкетом

Не было единства и в ближайшем окружении султана. Фавориты использовали болезненную подозрительность Махмуда для устранения неугодных им лиц, жертвой чего и пал энергичный и дальновидный бендахара Тун Мутахир, деятельно готовившийся к борьбе с португальцами.

Тун Мутахира погубило то, что он был богат и имел красивую дочь. Бендахара считался богатейшим человеком Малакки. Торговцы на базарах передавали друг другу, клянясь, что это правда, будто бы Тун Мутахир принимал своих рабов за чужеземцев — так пышно и богато они одевались, а золото бросал пригоршнями прохожим.

Много врагов имел Тун Мутахир, но злейшим, как повествует малайская летопись, был лаксамана — адмирал Хаджи Хусейн. Однажды бендахара разбирал дело двух богатых индийских торговцев и отложил решение на утро. Ночью один из тяжущихся принес ему бахар [15] Бахар (мал.) — мера веса, равная 160 кг. золота. Узнав об этом, другой бросился к лак-самане, преподнес ему золото и пять крупных бриллиантов, умоляя о заступничестве. Лаксамана отправился к султану и сообщил, что из верных источников ему стало известно о стремлении Тун Мутахира захватить трон. Навет пал на подготовленную почву: красота дочери бендахары — Фатимы не давала покоя султану, а Тун Мутахир пренебрег милостью повелителя и выдал ее за сына своего давнего друга.

Махмуд послал палачей с султанским крисом — знаком власти — к бендахаре и его брату. Через некоторое время тот же Махмуд отправил посланца в дом бендахары с приказом не убивать членов семьи Тун Мутахира, но послал с таким расчетом, чтобы посланец не застал никого из мужчин в живых. Случайно лишь уцелел маленький внук бендахары, которому спасло жизнь появление султанского гонца. Фатима была взята в гарем Махмуда, но, как сообщает тот же летописец, «перестала улыбаться и не хотела рожать детей султану». Чтобы заслужить расположение Фатимы, султан казнил индийского купца и оскопил лаксаману.

Отпущенный султаном Рюй д'Аранжо рассказал обо всем этом д'Албукерки, познакомил его с богатым индусом — главой индийцев-немусульман Малакки, сообщил о всех укреплениях и наиболее уязвимых местах города.

На совещании у д'Албукерки на флагмане «Флор дель мар» было решено нанести удар по мосту, от которого открывался путь к городу и предместью Упех. Утвердившись на мосту, можно было бомбардировать город и принудить его защитников к сдаче.

Атака была назиачена на 25 июля, день святого Яго — покровителя Португалии.

Д'Албукерки разделил свои силы на три части. Семь капитанов должны были атаковать часть моста, выходящую к предместью Упех, а одиннадцать — другую часть, ведущую к городу. Сам адмирал с резервом должен был следовать за основными силами, закрепляя успех.

Было еще совсем темно, когда к флагманской каравелле «Флор дель мар» стали подходить шлюпки. Бесшумно взбирались фидалгу на борт корабля.

Рассвет наступил, как всегда, внезапно — и этому не переставали удивляться новички, впервые очутившиеся в Индии (впрочем, у д'Албукерки таких было немного).

И сразу все вокруг оживилось. Прозвенели фанфары флагмана. От «Флор дель мар» к узкой полоске песка, за которой начинались мангровые заросли, двинулись шлюпки португальцев. Они шли медленно, раскинувшись веером, чтобы уберечься от обстрела, но жителям города казалось, что лодки «белых бенгальцев» приближаются с дьявольской быстротой. С берега, из деревянных укреплений, наспех выстроенных за эти тревожные дни, с моста, возвышавшегося над рекой, открыли частый, но беспорядочный огонь, не столько причинивший ущерб португальцам, сколько изрядно дезорганизовавший защитников: несколько орудий разорвалось, убив и покалечив немалое число пушкарей и людей, стоявших вблизи.

Почти одновременно передовые шлюпки правого и левого крыла подошли к мосту. Первым на берег выскочил, размахивая длинным мечом, дом Жуан да Лима. За ним с боевым кличем на мост ринулись португальцы из других шлюпок. Защитники моста, вооруженные луками и стрелами, а также длинными копьями и щитами, храбро встретили закованных в броню, умело орудующих мечами, несокрушимых в бешеном натиске португальцев. Лязг железа, пение стрел, звуки горнов, которыми подбадривали себя малайские воины, боевой клич португальцев — все слилось воедино в шуме кровавой битвы на мосту.

Спустя полчаса португальцам удалось оттеснить малайских и яванских воинов с моста к мечети и городу. Но захватить мечеть сразу не удалось. Султан и его сын Ахмад на слонах остановили бегущих и повернули их против португальцев. Лишь после нового сражения солдаты да Лимы сумели взять мечеть, перебив ее защитников. Этот успех недешево достался португальцам: они потеряли около тридцати человек, большинство которых умерло от отравленных стрел.

И в тот момент, когда левое крыло португальской армии торжествовало победу, из города к мосту подошел Туан Бандар с семьюстами яванских наемников. Неизвестно, сумели бы португальцы удержать мост, если бы султан Махмуд и Туан Бандар атаковали одновременно. Но этого не случилось.

Португальцы пропустили яванцев на мост, а затем ударили с тыла, в то время как на самом мосту Туан Бандара встретили уже отогнавшие султана за мечеть воины да Лимы. Эта последняя в тот день схватка на мосту кончилась гибелью всего яванского отряда во главе со своим командиром.

Наступил полдень. Изнывавшие от зноя, закованные в латы португальцы вновь были вынуждены отражать атаку малайцев. На этот раз — со стороны мечети. Малайцев вели султан и принц Ахмад. Впереди двухтысячного отряда двигались боевые слоны. Португальцы встретили врага почти у самой мечети, там, где начинался мост. Знакомые с животными еще по Индии, ветераны индийских компаний д'Алмейды и д'Албукер-ки, не обращая внимания на нестройную малайскую пехоту, открыли огонь по слонам. Раненые животные в ярости повернули назад, сминая свою пехоту, сбрасывая седоков.

Д'Албукерки запретил преследовать бегущих. Опасаясь атак, он велел укрепить мост палисадом и втащить на мост пушки. Под прикрытием огня с кораблей и шлюпок португальцы 'построили палисады с обеих сторон моста, за которыми поставили батареи.

До двух часов пополудни продолжалась бомбардировка города и предместья вокруг мечети. Деревянный город вспыхнул сразу, и, несмотря на все усилия жителей, пожар не удалось потушить до позднего вечера. Португальцы устали. Раненые лежали под палящим солнцем, с трудом удалось подвезти еду с кораблей: малайцы непрерывно обстреливали берег и подступы к мосту.

Еще до того как начали укреплять мост палисадом, капитаны сообщили адмиралу, что люди утомлены, страдают от жестокой жары, и просили разрешить вернуться на корабли для отдыха. Д'Албукерки прогнал капитанов и велел продолжать сооружение палисада, надеясь провести ночь на мосту. Но после того как капитаны вновь и вновь поодиночке и все вместе приходили к нему и докладывали об усталости, потерях, боязни ночного нападения «мавров», д'Албукерки с заходом солнца приказал возвращаться к шлюпкам. Обстреливаемые со всех сторон португальцы вернулись на корабли.