Вазари Джорджо - 12 Жизнеописаний

Когда возбуждение улеглось, распорядились поместить тело в усыпальницу между алтарем Кавальканти и дверью, ведущей в монастырский дворик. Тем временем молва пошла по городу, и собралось взглянуть на него столько молодежи, что закрыть усыпальницу было очень трудно; днем и ночью на много часов приходилось оставлять ее открытой, чтобы удовлетворить всех. На следующее утро живописцы и скульпторы начали подготовлять торжество, а многие талантливые поэты, которыми всегда очень богата Флоренция, оставляли над усыпальницей латинские и итальянские стихотворения, и так продолжалось еще довольно долго; хотя многие из этих стихов были тогда напечатаны, все же лишь малая часть того, сколько было их написано.

Но вернемся к похоронам. Их назначили сначала на следующий за праздником Сан-Джованни день, а затем отложили на четырнадцатое июля; три депутата (Бенвенуто Челлини с самого начала хворал, и участия не принял) выбрали распорядителем скульптора Дзаноби Ластрикати и решили устраивать нечто скорее талантливое и достойное их искусства, чем пышное и богатое. И в самом деле, говорили депутаты и распорядитель, раз торжество устраивается для Микеланджело, притом людьми его профессии, которые талантами богаче, чем деньгами, то и следует заботиться не о царской пышности, не об излишнем тщеславии, а о произведениях, умно и красиво задуманных, свидетельствующих о навыках наших в художестве, словом, искусство надо почтить искусством 95. И вот когда церковь была убрана соответствующим образом, освещена свечами и наполнилась несчетным множеством народа, причем всякий, оставив иные помыслы, сосредоточился на великолепном зрелище, тогда в сопровождении капитана и алебардистов герцогской гвардии прошел вице-президент Академии, за которым следовали консулы, академики и все живописцы, скульпторы и архитекторы флорентийские. Когда они заняли места между катафалком и главным алтарем, где уже ожидали их собравшиеся в большом количестве высокопоставленные особы и дворяне, то приступил и к торжественному отпеванию, сопровождаемому музыкой и церемониями всякого рода. По его окончании взошел на кафедру упомянутый Варки, прежде вступавший в подобной роли только для светлейшей герцогини Феррарской, дочери герцога Козимо, и с присущим ему изяществом и красноречием прекрасным своим голосом воздал хвалу заслугам, жизни и творениям божественного Микеланджело Буонарроти.

Поистине, каким величайшим счастьем оказалось для Микеланджело то обстоятельство, что умер он не раньше, чем была основана наша Академия, благодаря которой столькими почестями, такими великолепием и пышностью сопровождалось его погребение, великой удачей его следует счесть и то, что Варки проводил его к жизни вечной и блаженнейшей, ибо никто не произнес бы ему похвальную речь с таким красноречием и такой ученостью, как Бенедетто Варки, надгробное слово которого вскоре после того было напечатано. Немногим позже отпечатали и другую прекраснейшую речь во славу Микеланджело и живописи, составленную благороднейшим и ученейшим мессером Леонардо Сальвиати, которому было тогда не более 22 лет, но который обладал столь редкостным и счастливым талантом ко всякого рода сочинениям на латинском и тосканском языках, что уже и тогда прославился, а со временем он станет известен всему миру. Но не хватит у меня слов, чтобы достаточно восхвалить таланты, доброту и распорядительность

высокочтимого вице-президента дона Винченцо Боргини, скажу только, что члены Академии и Товарищества живописцев смогли устроить торжество его похорон только благодаря руководству и советам своего главы. Ибо если бы каждый из них и мог сделать гораздо больше, чем они дали, тем не менее, всякое начинание может быть доведено до удачного достохвального завершения только под руководством опытного кормчего и капитана, управляющего всеми. Так как весь город не смог бы осмотреть все это убранство в один день, то с разрешения герцога его не снимали в течение нескольких недель, удовлетворив желание всех его подданных и чужеземцев, съезжавшихся полюбоваться им из близлежащих местностей.

Не будем здесь приводить великого множества эпитафий и стихов, латинских и тосканских, сочиненных выдающимися людьми в честь Микеланджело, они составили бы целую книгу, к тому же другими писателями они записаны и изданы. Но непремину сказать в заключение, что впоследствии для надгробного памятника Микеланджело было отведено почетное место в церкви Санта Кроче, где он и желал быть погребенным рядом с могилами своих предков. Его светлость подарил племяннику Микеланджело Леонардо белого и пестрого мрамора для его памятника, который, так же как и бюст Микеланджело, поручено сделать выдающемуся скульптору Баттиста Лоренцо по рисункам Вазари. И так как предполагается поставить там три статуи – Живописи, Скульптуры, Архитектуры, то первая из них заказана тому же Баттиста Лоренцо, вторая – скульптору Джованни из соборных мастерских, третья – Валерио Чоли. Все они уже находятся в работе, так же как и памятник, вскоре они будут закончены, и мы увидим их на отведенном для них месте. Мрамор для этих работ получен от герцога, а прочие расходы взял на себя Леонардо Буонарроти. Но его светлость, желая всесторонне почтить столь великого человека, уже решил поставить мемориальную доску с его именем и бюстом в соборе, где можно видеть имена и изображения всех прославившихся флорентийцев 96.

* Примечания, помеченные (Г), составлены Б. А. Грифцовым, остальные – А. К. Дживелеговым.

1. Микеланджело родился в марте 1475 г. О месте Микеланджело в схеме Вазари и об особенностях оценки Микеланджело у Вазари см. вступительную статью.

2. Вазари полемизирует с Асканио Кондиви (1520-1574), учеником Микеланджело и автором его биографии (1554; рус, пер, в книге «Переписка М. А. Буонарроти», 1914). Кондиви выпустил свою книгу через четыре года после первого издания «Vite» Вазари и многим из нее воспользовался. Зато во втором издании и Вазари еще больше взял у него. Кондиви в конце своей биографии говорит, что он торопится выпустить ее; зная, что «кое-кто» готовится воспользоваться его материалами. Оба биографа великого мастера ненавидели друг друга от души.

3. Немецкий живописец Мартин Шонгауэр (1450-1491).

4. Бертольдо ди Джованни (1420-1491), ученик Донателло; долгое время почти забытый, теперь изучается особенно внимательно, как один из самых ярких предшественников скульптуры чинквеченто и как прямой учитель Микеланджело (см.: Bode . Florentiner Bildhauer d. Renaissance. 1902). Микеланджело стал учиться у него с 1489 г., после того, как покинул мастерскую Гирландайо. Рассказ Кондиви, подробнее освещающий отношения между Микеланджело и Гирландайо, более резко подчеркивает завистливое отношение Доменико к его гениальному ученику, сделавшее якобы разлуку с учителем для Микеланджело безболезненной.