Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда

Но даже в умной Норвегии мы наблюдаем то же явление — после открытия нефти рост нефтяного экспорта сопровождался сокращением экспорта других товаров! Легкие нефтяные деньги все-таки проникали в экономику, вызывая рост цен и затрудняя норвежским производителям экспорт их продукции.

Еще вопрос: а почему богатые ресурсами страны тяготеют к авторитаризму и коррупции? А потому что у властей нет нужды поддерживать диалог с обществом (то есть с мелкими и крупными предпринимателями, налогоплательщиками). Деньги властям и так капают. На них они могут кидать плебсу хлеба и зрелищ, не утруждая себя переговорами о допустимых изъятиях (налогах). Иными словами, властям спокойнее иметь дело с плебсом. Сама ситуация в такой стране формирует заказ на несамостоятельность и иждивенчество. А вся задача властей сводится лишь к распределению финансовых потоков, текущих из трубы. Труба одна. Отсюда коррупция. Если бы вместо одной сырьевой трубы были тысячи тонких трубочек мелких бизнесов, если бы богатство страны создавалось мириадами капилляров отдельных предпринимателей, максимально свободных в своих действиях, ситуация была бы совершенно иной — экономический диабет был бы невозможен. Потребовались бы целые социальные институты для возможности поддержания обратной связи с этими мелкими хозяйчиками страны, сидящими каждый у свой трубочки. И вся страна превратилась бы в одно «акционерное общество».

Парадоксально, но ту же самую «сырьевую» болезнь мы сегодня видим в США. Только там источником халявы была не нефть, а те самые «мировые деньги» (доллары), а также «сверхденьги» (деривативы), которые американцы нашлепали в неимоверных количествах, будучи не в силах удержаться от соблазна.

Я уже писал, что республиканец Буш ускорил движение страны в пропасть, подписав лекарственную социалистическую халяву для пенсионеров. А сменивший Буша Обама еще больше поддал пару. Вот что сказал по этому поводу Андрей Илларионов:

«Было высказано немало опасений, что приход к власти Обамы может привести к существенному полевению Соединенных Штатов. Тем не менее никто, включая самых жестких и самых подозрительных критиков Обамы, не мог себе представить масштабов тех изменений, того разворота в экономической, политической и идеологической жизни США, которые происходят сегодня. Оказалось, что Барак Обама — не просто левый политик, не просто социал-демократ и даже не просто социалист. Похоже, что он (или люди, советам которых он следует) придерживается марксистских взглядов в такой степени, какую трудно уже найти даже у нас.

То, что сейчас делает администрация Обамы, по многим критериям совершенно беспрецедентно в истории США. Такого масштаба популизма и интервенционизма, какие осуществляются сейчас, в истории Штатов, похоже, не было никогда… Дефицит бюджета США сейчас — 12 % ВВП. Двенадцать! До недавнего времени — до последнего года — невозможно было представить себе, чтобы Соединенные Штаты Америки могли дойти до такой жизни. Дефицит бюджета в 12 % ВВП в мирное время — это идентификационная характеристика погрязшей в популистской политике европейской страны с десятилетиями социалистов у власти, вроде Италии или Бельгии, или даже какой-нибудь маргинальной диктатуры, затерянной в тропической Африке…

Расширение государственных расходов, увеличение государственных обязательств, национализация целых секторов американской экономики, беспрецедентный популизм и в фискальной, и в денежной сферах, предлагаемый билль о де-факто национализации здравоохранения, законопроект об ограничении эмиссии углекислого газа и торговле квотами на него… Соединенные Штаты Америки как символ, как критерий свободной экономики, демократической политической системы, уважения гражданских прав, соблюдения правовых норм — этот образ, этот символ, этот критерий может быть разрушен».

И каким же удивительным контрастом в сравнении с этими Социалистическими Штатами Америки смотрится нынешняя либеральная Грузия! Она напоминает мне крохотное юркое млекопитающее на фоне грузного хладнокровного бронтозавра США. Динозавры с социалистическим окрасом еще царят на планете, но их время прошло. Будущее за либеральными, открытыми рынками, жестко борющимися за инвестиции, за трудовые ресурсы, за лучшую валюту, за наше будущее.

Социализм же с его требованиями помогать бедным людям или бедным странам — это путь в никуда… История с людьми и странами, выигравшими в лотерею халявные блага, учит нас: если взять все-все деньги и честно, по справедливости разделить поровну между всеми гражданами или странами, через некоторое время деньги вновь «перераспределятся» к тем, кто и раньше был богат. Потому что они умнее и талантливее. И тогда «во имя справедливости» придется снова силой отнимать и снова делить. А потом опять грабить и робингудствовать. Социализм — это перманентное преступление. Вне преступления эта система не живет. Социализм — это эксплуатация худшими лучших. И это неправильно. Лучшие люди должны и жить лучше…

Однако быстрых успехов на пути экономической либерализации я не жду. Потому что слишком уж загажены мозги передовой интеллигенции идеями равенства. Даже у экономистов. Оксфордский профессор Роберт Скиделки, например, так видит пути выхода из кризиса: «Глобальный экономический спад 2007/2009 годов воскресил к жизни необходимость социального равенства и более активного правительственного вмешательства в экономику». И это говорит доктор экономики! Чувствую, с такими докторами наш путь выздоровления будет долгим.

Разве что эта книга поможет просветлению умов…

Угроза распада страны во время кризиса висит не только над США, но и над Китаем, и на Россией… Собрать страну можно только снизу. Точнее, она сама должна собраться снизу. Для это властям нужно только раскатать по всей зоне влияния единое полотно простых норм и законов, которые дали бы людям максимально простые и понятные правила. И чтобы эти правила были людям выгодны. И тогда новая страна — гораздо более прочная и крепкая — кристаллизуется на месте старой. И это будет уже совсем другое государство, хотя и в тех же границах. Людям будет выгодно его сохранять. А страна, которая выгодна, и называется Родиной.

Во время написания этой книги я на три дня вылетел со всем семейством в Лондон, чтобы слегка развеяться. И вот, гуляя по мартовской набережной, мы решили зайти на лондонскую «Аврору» — боевой пароход «Белфаст», превращенный в музей и пришвартованный у гранитной набережной Темзы.

Ничего особенного от этого музея я не ожидал, но провели мы там два часа, поднимаясь на мостики, залезая в орудийные башни и спускаясь в машинное отделение, трогая бесконечные рукоятки и наблюдая удивительное хитросплетение его железных кишочек. Даже моя гуманитарная жена была впечатлена: